Ратоборцы
Шрифт:
— Да ты хоть оденься, — попытался вздеть на Слава своё пальто повелитель Доминик.
— Ну что со мной как с младенцем? — рассердился Слав. — И без того жарко, отстань, — отстранился он от вампира. — Ты на машине?
— На машине, — ответил вампир, — но до утра ты останешься здесь, пока рёбра не срастутся и ожоги не сойдут. — Он быстро размял пальцы, потянулся к страшным чёрным кровоподтёкам на теле Слава, но тот перехватил его руки и мягко, необидно отстранил.
— Нет, ты и так слишком сильно
— Больше, чем ты думаешь, — Жерар окончательно стряхнул что растерянность, что изумлённое оцепенение. — Повелитель Доминик тебе сегодня жизнь спас. Из-за Порога вытащил.
— Кровью? — спросил у вампира Слав.
— Да, — неохотно ответил вампир. Отошёл от камина, сел в ближайшее к двери кресло у стены. — И не вздумай благодарить, — опередил он собиравшегося что-то сказать Славяна. — Я всего лишь отдал часть долга. За жизнь сына, за мою… Или за жизни всей моей общины… Или всего нашего народа… Даже не знаю, как и считать.
— Ты что несёшь? — недоуменно смотрел на него Слав. — Гномьей самогонки дёрнуть успел?
— Твоя дурацкая идея закольцевать Жажду сработала, — ответил Доминик. — Теперь мы свободны, Славян. Впервые за пять тысяч лет свободны по-настоящему. И подарил нам эту свободу ты. Но всё, — снова опередил Слава повелитель Латирисы, — все дела завтра утром. А сейчас ложись.
Донельзя удивлённый и растерянный Слав подчинился.
— Доминик, — начал было он, но вампир перебил:
— Спи. Хочешь завтра улететь — спи.
У вампира зазвенело зеркало связи, он ругнулся и выскочил в холл. Жерар подсел к Славу.
— Почему ты мне ничего не сказал? Ты хоть представить себе можешь, что я пережил, когда увидел тебя полумёртвого?! Да если бы не этот упырь, благослови его господь на вечные времена, тебя бы уже не было! Ну почему ты молчал?
— А что изменилось бы, расскажи я тебе? — ответил Слав. — Только беспокойство лишнее.
— Почему ты молчал? — повторил Жерар. Недоверие Слава ударило очень больно.
— Потому что Славян, — сказал вернувшийся Доминик, — со своими болячками как вампир с Жаждой — думает, если делать вид, что их нет, то они и впрямь исчезнут. Не обижайтесь, мсье Дюбуа, все человеки, у кого характер твердый, так делают, — лечить их сущее наказание. А у слабаков другая крайность: с болячками как с букетом орхидей носятся — больше-то им похвалиться нечем. Только, Славян, — глянул на него вампир, — с друзьями молчишь — ладно, перетерпим, но отцу надо было сказать. Его-то чего стесняться?
— А при чём здесь мой папашка? — удивился Слав.
— Так, человеки, — сосредоточенно нахмурился вампир, — я не понимаю вас чего-то. Славян, о Жераре Дюбуа ты думал как об отце, поэтому я тебя к нему в дом притащил, а не в латирисский, как хотел. Вы, мсье Дюбуа, думали о Славяне как о сыне, потому я и спрашивал вашего согласия, на простого знакомого или даже друга время терять бы не стал. А теперь вы смотрите друг на друга как чужие.
Поднять взгляд на Слава Жерар не осмеливался, разглядывал сосредоточенно узор на ковролине. Слав прикоснулся к его плечу.
— Если ты не передумал… Таким отцом любой гордиться может.
Жерар осторожно, чтобы не зацепить синяки, ожоги и поломанные рёбра, обнял глупого мальчишку, прикоснулся губами к виску.
— Слав, сын… Ну как я могу передумать… Взрослый уже, а ведёшь себя как ребёнок. Ложись, — легонько оттолкнул его Жерар.
— Да прошло всё давно.
— Хочешь, чтобы всё по-новой началось? — буркнул вампир. — И оденься.
— Жарко.
— До сих пор? — хрипло переспросил вампир. — Мсье Дюбуа, мне нужно с вами поговорить.
Они вышли в холл.
— Человека только человек и переупрямит, — сказал вампир, — так что уговаривать Славяна придётся вам, меня он даже слушать не станет. Уехать Славяну нужно немедленно, я бы его прямо сейчас на Техничку выпихал, но придётся ночь отлежаться, слишком крепко ему досталось.
— Слав уезжает завтра…
— Знаю, — резко перебил вампир, — потому и приехал сегодня. Хотел завтра с утра, но потом подумал, что и без меня забот Славяну хватит. Дома не застал, поехал искать…
— Как искать? — не понял Жерар.
— По линии крови. Любой вампир, имея метку крови, найдёт любого людя в радиусе десяти километров. По кратчайшей дороге. Метка — это… — вампир запнулся, — след в памяти… отпечаток Славяна во мне… Не знаю, как объяснить. Проще говоря, мы запоминаем кровь как собака запах. Только не на полгода, а навсегда. И, в отличие от собак, выборочно: берём метку только у тех, у кого хотим, у кого нужно. Именно метку, а не саму кровь. Когда надо найти нужного людя, метка прокладывает путь к своему хозяину — линию крови. Но не об этом речь. — Вампир рассказал, где и в каком виде нашёл Слава. Жерар похолодел.
— Ты уверен, что это был Сокол?! — схватил за лацкан вампира.
— Этих паскудников я узнаю где угодно, когда угодно и в каком угодно виде, — заверил вампир.
— Доминик, — Жерару было не до этикета, — но зачем им Слав? Он ведь никто, всего лишь ходочанин. У них такого добра и так хватает.
— Вот это я у него и спрошу. А ты уговори его, убеди, прикажи сидеть на Техничке, и полгода, ну три месяца минимум, носа с неё не высовывать. И ещё, Жерар, у Славяна был оберег. И сгорел. Но так не бывает. Если защита сталкивается со слишком сильным нападением, то просто распыляется, — оберег никогда, ни при каких обстоятельствах не причинит вреда хозяину. Что могло произойти, если сгорела серебряная цепочка?!