Равновесие невест
Шрифт:
— Как? — каркающим от напряжения голос спрашивает Сэла.
Флекса приблизилась вплотную, так что принцесса смогла разглядеть мелкую рябь на лице шелки. Серые следы порезов, нанесённые ещё при жизни. Кто-то сильно истязал тело девушки, но смерть всё скрыла, оставив лишь глухую как неутолимая жажда ненависть ко всему живому.
— Нельзя перекрыть старую Сделку. Лазейка найдётся всегда, — туманно и нараспев ответила та. — Но, впрочем, это уже неважно, не так ли? Мы обе знаем, что творится на океанском дне. Что… просыпается жутко голодным… и разносит свой голод на сотни километров вокруг. Я знаю, ты уже готова раскрыть карты Никлосу, но знаешь…
И тогда до Сэлы дошло.
— О, святая Клэрия, неужели вы… нет, это невозможно! Они мертвы! Навсегда мертвы! — заговорила она, отходя вглубь бассейна. Её голос зазвучал громче, она захотела быть услышанной. Русалка уже мечтала, чтобы вошла охрана, ведь теперь она знала, зачем именно пришла шелки.
— Везде есть лазейки, Сэла, — назидательно повторила утопленница, соскальзывая в воду. — Прости, но наш друг очень просил остановить тебя. Милый король должен оставаться в неведении. Так будет лучше, когда он будет готов. Ну… ты понимаешь? Очаровательная Селеста поселила в его сердце зёрна голода и желания. А предатели разожгли паранойю и гнев. Прекрасный коктейль, — продолжила говорить она, когда принцесса упёрлась в противоположную стенку, выставляя перед собой руки. Её магию заблокировал Томар Бай на глазах короля — чтобы не сбежала, не связалась со своими.
— И когда придёт время — он сделает то, что предначертано. А мы поможем, — с маниакальным блеском в глазах прошептала Флекса, а за её спиной показались ещё две шелки, которые словно вышли из её тени. Молчаливые монстры с острыми когтями. — Прости, русалочка, но тебе придётся замолчать, чтобы не ляпнуть ничего такого… Знай, твоя смерть пойдёт на пользу всему миру.
Сэла, потеряв голову от страха, закричала на одной высокой русалочьей ноте и то — всего миг. Кровь брызнула во все стороны, окрасив воду в красный цвет. Шелки споро разделали тело на множество кусочков, а после совершенно естественным образом принялись есть. Их пасти раскрывались невероятно широко и мощно, почти под 180° углом. Они ели жадно, но щедро делились с новенькими утопленницами, входящими в комнату с вёдрами воды и тряпками, чтобы убрать следы бойни.
Их друг стоял в тени, и каждая мертвячка мимолётно поглядывала на него, демонстративно и на показ глотая кусочки, видя его узкую довольную улыбку.
* * *
Колокола радостно трезвонили на обновлённой площади. Толпы людей праздновали восстановление города, и с помпой встречали первый свадебный кортеж. Столица Клэрия утопала в белоснежных цветах, в небо запускали белых голубей, повсюду и у каждого белые ленты на плечах, люди скандировали женское имя, жадно вглядываясь через невысокие ограждения на пару лошадей. Их притягивало лицо счастливой невесты. Девушка буквально светилась белым — ариус разлетался во все стороны сотней тонких вспышек, и каждого, кого он коснулся, будто окунули в воду свежести и силы.
«Как заново родился! Я словно побывал в небесах! Все болячки сошли на нет! О, да она настоящая святая! Как святая Клэрия! Да здравствует, святая Селеста! Вы видели, видели?! Она мне улыбнулась!»… — вереницей шли восторженные возгласы горожан. А в глубине, подальше от сверкающих главных улиц, перешёптывались: «И почему Артан? Он, хоть и маршал, но ничем нам не помог, когда морские гады полезли! Да даже это Акрош сделал больше, чем он! Белокрылой было бы лучше с королём! Из них вышла бы идеальная пара! Да они разом заткнули бы всех недовольных и моря под себя подмяли бы!»
Разное шептали и скандировали на улицах.
Но ничего. И в этом канцлер Богарт разберётся. Немного поднатореет, пообживётся в новой роли. Будет. Всё будет! А пока и сам готовится к свадьбе, хоть его невестушка и плачет по ночам, не веря в то, за кого выйдет замуж. Да что там говорить — глупенькая, не ведает своего счастья!
А колокола всё трезвонят и трезвонят, раздражая и без того раздражённого прошедшим полнолунием короля, запершегося в своём кабинете с полупустой бутылкой коньяка. Скоро лететь в храм, класть руки на головы новобрачных, говорить напутственные слова, одобряя этот брак. А ему волков выть хочется, больно — так больно терять обоих… И он пьёт, изо всех сил оттягивая момент, хотя часы упрямо показывают — почти полдень, пора идти.
Не знать ему, что скоро и эта боль отступит перед более ярким чувством. На него надвигался ненасытный зверский голод. И начало было положено накануне. В полночь при свете полной луны девушкой, что бежала изо всех сил вглубь леса, в страхе оглядываясь, до последнего не веря, кем оказался её защитник.
Она подвернула ногу, упала, звучно ойкнув, а когда запрокинула голову, увидела вокруг себя фигуры, закутанные в красные одеяния с масками из мёртвых животных на лицах. Кирнан застонала на тонкой дикой ноте, почти теряя рассудок, когда её схватили за руки и за ноги, подняли над собой, и, не обращая внимания на дикие крики, потащили обратно на освещённую красным поляну.
Там её уже ожидал жертвенный стол с колышками, к которым привязали извивающееся тело. От количества морвиусов рябило в глазах, но вот из-за почтительно расступившихся фигур вперёд вышел высокий мужчина в чёрном. Его маска как из масла сделанная, с длинным загнутым книзу клювом и треугольничатыми прорезями для глаз, которые с пылкой яростью взирали на пытающуюся освободиться девицу.
— Пожалуйста, нет! — запричитала она, с мольбой глядя на предавшего друга, когда он подошёл к ней и положил руку на горячий лоб. — Я же всё сделала, как вы просили! За что?! Я никому ничего не скажу, прошу вас! Нет!
— Тише, милая, — бархатный голос обволакивал и погружал девушку в транс. — Не сопротивляйся, всё идёт так, как и было спланировано. Это твой путь, твоя судьба. И разве не прекрасна она? Тебя будут помнить, как отворившую первую дверь. Мы все любим тебя. Твоя жертва — не будет напрасной. Мы благодарны тебе за всё! — с нежной теплотой говорил он, и она улыбнулась, погружаясь в сладкую негу. Он коснулся её между ног и Кирнан сладко застонала, слегка изогнувшись навстречу.
— Умничка, ты такая молодец, — нахваливал он, другой рукой поднося к её носу пахучую жидкость, пока девушка плыла по волнам наслаждения, раскрываясь перед своими воспоминаниями. Она не видела, как к предводителю морвиусов подошла молчаливая Флекса и протянула заострённый чёрный кинжал с непроницаемым стеклянным лезвием, в котором клубилась тьма.
Кирнан только слегка застонала, когда почувствовала, как вспарывается одежда под острым ножом. И не открыла глаз, когда ото всюду послышались певчие голоса: