Рай тебя не спасёт
Шрифт:
— Я хочу убедить Маир в том, что, если ведьмы нас не отпустят, мы уничтожим источник энергии, а вместе с ним — купол.
— Но тогда все погибнут. И мы в том числе! Ураган…
Ева с силой сдавила ладонями голову. В висках пульсировало и ныло.
— Это блеф или ты действительно?..
— А ты как думаешь?
— Я не знаю! — Ева потёрла щёки. — Чёкнутая Аилин позволила лаве смести Орден с лица Земли. Да вы все сумасшедшие!
— Не настолько, — Махаллат весело улыбнулась. — Но Маир этого не знает. И проверить не рискнёт. Возможно, демоны и правда предпочтут рабству смерть.
Ева распахнула глаза.
Дьяволица рассмеялась:
— А возможно, вдали от избранников мы обезумели.
— Ты меня пугаешь, — Ева отшатнулась.
Махаллат просунула руку между прутьями решётки и схватила девушку за запястье.
— Успокойся. Я не собираюсь подвергать нас опасности. Мы разыграем спектакль.
— Пусти, — Ева дёрнулась. — Мне больно.
Дьяволица разжала пальцы. За её спиной стояли обе сокамерницы и, не моргая, следили за происходящим.
— Артефакт, — продолжила Махаллат, имея в виду ящерицу, — бомба, которая активируется заклинанием. Решётка блокирует магию, но это неважно: если произнести код, артефакт сам наполнит его силой и сдетонирует. Три простые цифры. Запомнить несложно: четыре, пять, три и — бабах, — дьяволица развела руки. — Последний месяц я отправляла эту неблагодарную тварь на поиски Чаши, но мерзавка оказалась своенравной. — Махалат продемонстрировала искусанные ладони. Оголила предплечье: кожа была воспалена и бугрилась сыпью. Подняла волосы: такие же покраснения обнаружились и на шее. — Она кусалась, даже будучи татуировкой. Сначала я думала: ящерица не может найти Чашу, поэтому возвращается. Но, судя по всему, она её не искала.
— Чего ты хочешь от меня? — Ева покосилась на Вредину. Та забилась под полку-кровать и, свернувшись клубком, дремала.
Махаллат осторожно приблизилась к артефакту, наклонилась и взяла в руки. Проснувшаяся ящерица сомкнула челюсти на её ладони между указательным и большим пальцами. Ева охнула. Дьяволица зашипела от боли и сжала артефакт в кулаке, а затем протянула девушке испачканный в крови медальон с двумя сверкающими рубинами в центре.
— В такой форме она хотя бы от тебя не сбежит. Повернись. — Махаллат сняла с себя цепочку, продела в ушко медальона и застегнула на шее Евы, тщательно прикрыв артефакт одеждой. — Маир его не почувствует.
Девушка коснулась украшения черезе ткань рубашки. Золото холодило кожу.
— Не знаю, как тебе удалось сбежать, — продолжила дьяволица, — но шанс упускать нельзя. Ты должна найти Чашу и бросить в неё медальон. Тебе попадались на пути камеры с пленниками?
Ева дёрнула плечом. Ей казалось, что артефакт на груди шевелится, словно золотая змея сворачивается кольцами.
— Это не станет снова ящерицей?
— Что? Нет. Не должно. Послушай, — Махаллат прижалась к решётке, — если увидишь демоницу с красными волосами или другую, со шрамом под бровью, скажи им код, но больше никому. Поняла? Помнишь заклинание?
— Пять, четыре, три.
— Четыре, пять, три.
Ева кивнула. Какая-то мысль маячила на периферии сознания, не давая покоя.
— И ещё… — Махаллат отвела взгляд. — Если случайно наткнёшься на моего брата… ничего ему не говори. Это опасная авантюра, и Велар будет против твоего участия. Но ты же большая девочка и сама в состоянии решить, что тебе делать? — дьяволица натянуто улыбнулась.
Ева снова прикоснулась к медальону, спрятанному под рубашкой. Бомба. Кто бы мог подумать! Она зябко повела плечами.
— И последнее, — сказала Махаллат, — пока эта вещица здесь, я могу колдовать. Создавать простенькие заклятия, поэтому… — она притянула Еву к себе, заставив соприкоснуться лбами, — мы соединим наши сознания, чтобы поддерживать связь. Я должна быть в курсе того, что происходит. Закрой глаза.
Даже если бы она захотела отстраниться, хватка на затылке была слишком крепкой, и Ева подчинилась, адски не желая впускать в свои мысли врага. Но Махаллат не спрашивала. Боль ввинтилась в виски и превратилась в неприятное ощущение чужого присутствия. В лёгкое раздражение сродни тому, какое испытываешь, когда в ухо попадает вода, отсекая звуки, и хочется трясти головой, пока слух не вернётся. Но сколько ни дёргайся, Махаллат из мыслей не выгонишь. Не избавишься от неуютного чувства открытости, беззащитности.
«Я буду видеть и слышать то же, что и ты», — раздалось в голове.
Губы дьяволицы не шевелились.
Ева поморщилась. В мозгах словно завёлся паразит и напоминал о себе навязчивым зудом.
«Поверь, так будет лучше. Я смогу направлять тебя и уберечь от ошибок».
— Иди, — сказала Махаллат уже вслух.
Для начала Ева отыскала лестницу. Чаша находилась на самом верху, в круглом зале под разрушенной крышей: поднимайся по ступенькам, пока они не приведут к цели. И Ева поднималась. И поднималась. И поднималась. Иногда в кромешной темноте, цепляясь за перила там, где перила были, и просчитывая каждый шаг там, где они отсутствовали. Иногда — в компании собственной тени, скользящей следом пугающим двойником. Полоса мрака. Коридор дрожащего света, рождённого факелом. Снова тьма. Дорога была знакомой — маршрут, по которому её тащили дважды в неделю, раздавленную яростью и чувством вины. Эту лестницу они с седой преодолевали за пятнадцать минут, но Ева шла уже час, словно блуждая по кругу. Она давно должна была добраться до широкой площадки перед закрытой дверью, но за очередным поворотом обнаружила, что ступени ведут не вверх, а вниз. Она не поднимается, а спускается! Как такое возможно?
Ева остановилась, сжав в кулаке медальон, будто надеясь рассеять чары, и двинулась в обратную сторону. В темноте она снова взбиралась по лестнице — подняла ногу, попыталась опустить на ступеньку и, не нащупав опору, едва не полетела вперёд и вниз. Ситуация повторилась: лестница сменила направление. Дрожа, Ева привалилась к стене и медленно выдохнула. Ладони вспотели. Артефакт камнем оттягивал шею. Еву не покидало абсурдное ощущение, что она заблудилась на прямой дороге. Она могла пойти вперёд или назад, но запуталась, в какой стороне зал с Чашей.
Чем дольше Ева думала над происходящим, тем сильнее колотилось сердце и тряслись руки. Она словно попала в параллельную реальность, которая состояла из одной бесконечной лестницы, спиралью убегающей во мрак. Ведущей только вниз. И Ева начала спускаться. Быстрее и быстрее, рискуя оступиться в темноте и свернуть шею. Её гнал ужас. Нелепая мысль, лишённая рационального зерна. Безумная, как и всё, что с ней случилось, а потому казавшаяся до тошноты правдоподобной. Что, если Ева попала в ловушку и никогда отсюда не выберется? Так и будет блуждать по этой лестнице вечно?
За поворот её ждал незнакомый коридор. Девушка опустилась на последнюю ступеньку и перевела дух.
«Башня заколдована», — озвучила очевидное Махаллат. Захотелось помотать головой — вытряхнуть дьяволицу оттуда.
— Я могу бросить артефакт в Чашу, когда меня поведут на…
А знает ли Махаллат, что ведьмы творят с её братом? На какие жертвы он идёт ради избранницы?
«Тебя не связывают?»
Знает.
— Когда как.
«Маир опасна. Не слушай ничего, что она говорит. Не медли. Бросай артефакт сразу, как представится возможность. Когда медальон окажется на дне Чаши, ведьмы будут у нас на крючке. По-другому из Башни не выбраться».