Рай в неглиже
Шрифт:
А потом забрались в свои кровати и заснули под неумолчный звон катающегося по дому кошачьего мячика. Прежде он раздражал их, но сегодня девушки так устали и вымотались, что просто не слышали ничего вокруг себя.
Глава 7
Утро следующего дня началось для подруг с того, что они проснулись от телефонного звонка.
– Да, – сонно произнесла в трубку Кира, первой дотянувшись до телефона. – Кто это?
– Вы звонили мне вчера на домашний телефон ровно
– А… А вы, наверное, Стефа?
– Стефания, – поправил Киру все тот же голос.
– Жена Владика?
– Его вдова.
Похоже, эта Стефа порядочная зануда. Этот вывод Кира успела сделать всего за пару секунд общения с молодой вдовой. И все же она попыталась наладить контакт с этой женщиной и сказала:
– Ваш телефон дала нам мама Владика.
– Моя тетя, – снова поправила ее Стефа. – Да. Я в курсе. Вы подозреваете, что смерть Владика может быть не простым несчастным случаем, она мне сказала об этом. И что вы хотели у меня спросить?
– Скажите, а от кого у вас ребенок?
Последовало продолжительное молчание, после чего Стефа произнесла:
– Какая вам разница? Имя этого мужчины вам все равно ни о чем не скажет.
– Но это не Владик?
– Я прилетела в Россию, уже будучи беременной. Не вижу смысла скрывать этот факт. Тем более что это легко проверить, сопоставив даты.
– Почему же Владик все же женился на вас? И главное, зачем вы пошли за него замуж? Ведь вы любите другого мужчину. У вас с ним будет ребенок!
В трубке снова раздалось шуршание и какие-то сдавленные звуки вроде кашля или плача. Но когда Стефа заговорила вновь, голос ее звучал спокойно.
– Вам трудно понять это. Но мой отец, глава нашей семейной компании, очень глубоко верующий человек. Как многие в Польше, он истинный католик. Для него развод или рождение ребенка вне брака – это кощунство. И хотя он очень любит меня, но он не задумался бы ни на мгновение, прежде чем выгнать меня из дома, лишь узнав, что я жду ребенка, не будучи замужней женщиной.
– Все так серьезно?
– И даже более того, – грустно подтвердила Стефа. – Отец не просто выгнал бы меня из дома. Он лишил бы меня любой поддержки со своей стороны. И добился бы от других родственников, чтобы они также отвернулись от меня. И что ждало меня в таком случае? Мама, которая могла бы ослушаться отца и тайком помогать мне, давно умерла. И какое меня ждало будущее? Жизнь на мизерное пособие? Я не хотела такой судьбы ни для себя, ни для своего ребенка.
– А ваш отец богат?
– Очень.
Стефа говорила сухо, но было похоже, что она говорит правду.
– И я решилась на авантюру. Конечно, я рассчитывала, что мой избранник сам женится на мне. Но, узнав о моей беременности, он просто исчез. До сих пор не знаю, что с ним произошло. Но если брак с ним мой отец еще когда-нибудь, возможно, и простил бы, то ребенка, появившегося на свет без признавшего его отца, и меня, нагулявшую такого ребенка, он бы не простил и не принял обратно никогда.
– Звучит просто дико.
– И тем не менее у католиков именно так и обстоят дела. Особенно у старых католиков, которые чтут не столько свою веру и Иисуса, сколько свои собственные представления о жизни.
– А Владик? Почему он согласился на ваше предложение?
– Ему были нужны деньги. А став зятем моего отца, он мог располагать неограниченным кредитом. Отец давно мечтает, чтобы я вышла замуж. Владик не самый худший вариант. Отец был бы не против.
– Но ведь Владик – ваш брат.
– Кузен, – снова поправила Киру молодая женщина. – И в нашей семье свадьбы кузенов – это дело исторически частое. Отец бы не возражал.
– А на что Владику так остро понадобились деньги?
– Он мне не объяснял. Сказал просто, что у него есть долг.
– Какой долг?
– Он был должен деньги какому-то человеку. И этот человек потребовал отдать долг внезапно. Владик сказал, что он уже предпринял меры, но пока результата нет. Похоже, ему не найти денег для возврата долга, сказал он. И еще добавил, что разберется с этим сам.
– С чем? С выплатой долга?
– Нет. Долг он заплатил из тех денег, которые я дала ему сразу же после свадьбы. А разобраться он собирался с тем человеком, который пообещал, что избавит его от кредитора, но своих обещаний так и не выполнил.
Ясней от объяснений Стефы все равно не сделалось. Очень хотелось конкретики. Кто тот человек, которому был должен Владик? И, с другой стороны, кто обещал ему помощь в избавлении от настойчивого кредитора? И каким образом эта помощь вообще могла быть оказана Владику? Скажите на милость, как можно заставить человека отказаться от своих собственных денег, которые он когда-то одолжил?
Увы, ничего этого Стефа то ли не знала, то ли не хотела рассказывать.
– Я не выясняла подробности у Владика. Мне хватало моих собственных проблем. Владик обещал, что выполнит наш договор в точности, если я заплачу ему названную сумму. Но слова своего не сдержал.
– Как?
– Он ведь умер, – совершенно нейтральным голосом произнесла Стефа. – У моего ребенка снова нет отца. Моему собственному отцу это может сильно не понравиться. Мне смерть Владика была очень не с руки. Но хотя бы утешает то, что наш с ним брак мы успели зарегистрировать. Возможно, отца убедит эта бумажка. Хотя, конечно, было бы во сто раз лучше, если бы вместе со мной в Варшаву прилетел и сам Владик. Я рассчитывала, что он проживет тут со мной и малышом хотя бы год, играя свою роль. Но будем надеяться, что присутствие мамы Владика хотя бы отчасти смягчит ситуацию.