Рай. Земля. Ад
Шрифт:
Надежда — последнее, что умирает в человеке… Ох, и прав же был Диоген Синопский. Можно потерять абсолютно всё, но пока живо это чувство, в тебе теплится и жизнь. И, если не дать этому тлеющему угольку погаснуть, то оно может превратиться в новое горячее пламя… Или потухнуть окончательно несмотря на старания… Зависит от того, на что хватает сил твоих. Можешь ли ты рассмеяться в лицо судьбе и построить жизнь заново, несмотря на её каверзы?»…
— Лея! — окликает тебя низкий женский голос, отвлекая от новой попытки написания мемуаров. Предыдущую версию то пришлось сжечь, ибо не прошла цензуру строжайшего литературного критика.
— Лея!
Подруга остановилась, уперев руками бока. Вид у демонессы
— Дайна, может тебе, пока волосы не отрасли, ободком воспользоваться? — предложила, стараясь скрыть возникшую улыбку, Лея.
Глаза воительницы загорелись нехорошим огоньком. Конечно, никого не привели бы в восторг последствия маленького экспериментального взрыва, когда они столь портили внешность. Хотя, тут бы радоваться, что Дайна, как демоническое создание, достаточно ловка и крепка, чтобы отделаться только такими мелочами.
— Если бы меня это так волновало, то уже давно бы иллюзией воспользовалась.
Несмотря на явное недовольство, подруга предпочла отмахнуться от замечания. Затем она, как бы невзначай, подошла к девушке. Заместитель наместника Аджитанта тут же отложила перо и попыталась прикрыть лист руками, словно школьница, решившая не дать подсмотреть учительнице, как гениально могли решаться сложные математические примеры в исполнении незадачливого ученика. Попытка не удалась. В отличие от тактичных педагогов Дайна ловко подцепила угол бумаги кончиками пальцев и чётким молниеносным движением вытащила добычу, как опытный рыбак подсекает рыбку. Лея, понимая тщетность попыток отнять, только вздохнула и выжидательно посмотрела на демонессу. Комментарии не заставили себя ждать.
— Чушь какая! — фыркнула воительница, а затем, вчитываясь в смысл слов, скрытых за корявым почерком, задумчиво и серьёзно добавила. — Но вполне сойдёт… Знаешь, ты, пожалуй, допиши.
— Понравилось?
Лея ощутила небывалый прилив гордости. В душе уверенно просыпался автор «бестселлера».
— Ну, как сказать, — ухмыльнулась ехидная собеседница. — Во всяком случае, от бессонницы поможет. Пара абзацев и крепкий продолжительный сон обеспечен.
— Вот спасибо, — разочарованно ответила молодая женщина и всё-таки выхватила листок.
— Или под пытки читать хорошо. Надо же заключённым и о бренности бытия задумываться, — невозмутимо продолжила та. — Ситуация то располагает. А то они всё о побегах, да о подкопах…
— Дайна, ты…
Лея многозначительно замолчала, давая возможность телохранительнице самой додумать соответствующий эпитет. Дагна лишь восторженно заулыбалась, словно в предвкушении изысканного комплимента.
— Да уж такая, — рассмеялась, наконец, она, понимая, что госпожа ничего так и не сказала бы из своих соображений понятия вежливости. — Ты вот мне лучше объясни, зачем тебе вот это?!
Дайна вновь приняла недовольную позу и грозно указала пальцем, оканчивающимся заострённым когтем, на шкаф.
На его створке болталась вешалка с обновкой. Девушка искренне считала, что это одна из её наилучших идей. После случая с вампирами, хотелось быть хоть немного более защищённой перед лицом опасности. Увы, тренировки с Дагна показали полную неуклюжесть и неспособность управляться с оружием. Меч, даже короткий, хотелось держать двумя руками. Ноги в нужные позиции иногда и вставали, но плавно перетекать в другую комбинацию не хотели, изощрённо путаясь. Более того, на атаку был только один рефлекс —
И вот, понимая, что нападение — не всегда лучшая защита, девушка решилась на хитрость, благо новоприобретённая шахта позволяла совершить и не такую дурость. Конечно, процентный доход с этой собственности оказался небольшим, но его, благодаря богатой жиле, с лихвой хватало, ведь он превышал её заработную плату как заместителя наместника в несколько раз.
На плечиках вешалки висело тонкое изделие, которое из-за фасона можно было бы назвать и сорочкой под платье. Оно было двухсторонним. Чёрный и телесного цвета шёлк. Между слоями ткани скрывалась тончайшая кольчужная сетка из мифрила. Однако толщина той всё равно позволяла выдержать серьёзный удар. Если, конечно, у врага не было цели попросту раздавить противника. И при этом вставка не мешала наряду струиться и двигаться в такт движениям так, как если бы он был без такого секрета. Лёгкий металл практически ничего не весил. Треугольный глубокий вырез, бретели и подол украшали витиеватые петли. Это был не просто узор. При желании к одеянию можно было прикрепить рукава с узкими заострёнными манжетами, ворот, плотно закрывающий шею, и длинный низ, полностью скрывающий ноги.
— Это моя рыцарская броня, — гордо произнесла Лея, любуясь, воплощённой в жизнь, гениальной задумкой.
— Это твоя исключительная… Твой бред, — поправилась демонесса, избегая рифмы. Затем её голос стал громким и возмущённым. — Как такое изуверство и извращение могут в голову приходить разумному существу?!
— А, может, я не такая и разумная, — предполагая, отшутилась молодая женщина. Настроение было прекрасным, и ничто не могло его испортить.
— Столько драгоценного металла извести! — не унималась Дайна и начала круговое шествие по комнате, читая наставления.
Опыт выслушивания аналогичных поучений в течение жизни, начиная с далёкого детства, сделал своё дело. Взгляд сквозил виной, но голову моментально заполнили иные мысли и раздумья. Лея лишь машинально периодически кивала в знак того, что речам вникали. Уши же ничего не воспринимали и даже не собирались этого делать. Мозгу тоже было всё равно насколько редок и дорог мифрил. В конце концов, сердце радовалось, душа ликовала, сознание не возражало — аргументы Дайны были бесполезны.
— Ты меня вообще не слушаешь! — возмутилась воительница.
— Скорее не хочу слышать. Я ведь тоже могу быть вредной. Как говорится, с кем поведёшься — от того и наберёшься, — съязвила её госпожа.
— Только интеллекта, чтобы нормально ум перенимать не хватило, — не осталась в долгу Дагна. — Ты лучше ответь, придумала название для шахты? А то завтра последний день. Нельзя так оставлять.
— Никак не могу решиться. «Хдархетова погибель» или «Пелагеина отрада»? — честно ответила она, придавая своему лицу выражение мученического выбора при абсолютной серьёзности.