Рай. Земля. Ад
Шрифт:
«Как будто у неё там пожар», — довольно подумала вредность.
«А мы вот никуда не торопимся», — прокомментировало ехидство, наблюдая как медленно волочился по полу через чур длинный тёмно-красный плащ Леккео.
Морской Зал оправдывал своё название. Возможно, именно так выглядела в чьих-либо фантазиях таинственная Атлантида. Лазурная с золотом вычурная дверь словно открывала вход в кусочек иного мира. За порогом вместо привычной комнаты находилась каменная площадка, напомнившая Лее афитеатр. Только перевёрнутый. Пожалуй, это могла быть и крыша здания, стены которого под углом уходили вниз, чтобы с одной стороны затеряться в хмурых синих волнах. По
Сама дверь, через которую она вошла в «зал», висела в воздухе посреди синей мраморной арки, а от её порога вело три ступени вниз. На площадке же располагался каменный округлый стол, вокруг которого стояли три низких одинаковых кресла из тёмного дерева. На одном из них сидел граф Форксас. Демон в обличии сурового старика с роскошным профилем выглядел неизменно хмурым. Его рука с массивной печаткой отбивала некий несвязный ритм по столешнице. Герцог тоже находился здесь. Он предпочёл своё неизменное кресло, выделяющееся на фоне трёх других.
— Присаживайтесь, — пригласил хозяин замка.
Баронесса и Лея заняли места так, что девушка оказалась почти напротив герцога, спиной к двери. Взгляд тут же привычно обречённо опустился вниз, и вернуть его обратно стало невероятно сложно. Каменная столешница была искусно изрезана очень узкими желобами, по которым текла из источника в виде чаши вода, чтобы по извилистым завиткам плавно спускаться на пол и исчезать в еле видимых щелях.
— Похоже, что один из нас слишком много о себе мнит, — пробурчал Форксас.
Это оказался один из редчайших случаев, когда для первого заместителя наместника Аджитанта не остались загадкой речи Высших демонов. Домыслить, о ком шла речь, труда не составило. Однако она не порадовалась своему пониманию. Вместо этого госпожа Пелагея стремительно возжелала стать невидимкой, но магия такого уровня была всё ещё ей недоступна.
Пристальные взгляды присутствующих сосредоточились на человеке. Граф даже привстал и позволил себе уже более громко произнести:
— Вы мой сеньор, но поступок вашего вассала переходит все границы. Он может играть в любые игры, но по отношению к себе я требую уважения!
— И не только вы, — поддержала Ахрисса, после чего фыркнула. — Как будто только у Ал’Берита есть занятия, которым стоит уделить внимание в это время!
Его высокопревосходительство сурово посмотрел на обоих возмущённых подчинённых таким взглядом, что те, мгновенно уняв гонор, замолчали. Наместник Игниссиса покорно вернулся на место, даже не посмотрев вновь в сторону первого заместителя виконта.
— Все ваши обоснованные недовольства, — герцог сделал столь грозный акцент на слове «обоснованные», что у Леи невольно застучали ещё и зубы. — Вы всегда можете изложить письменно. Например, как в своих отчётах. И, кстати, в отличие от ваших земель, дорогая баронесса, они в Аджитанте безупречны.
Официально Ал’Берит имел полное право прислать заместителя. Другое дело, что это являлось только формальностью. Да ещё и заместитель оказалась человеком. Так что разговор с сеньором тому определённо предстоял не самый приятный. Однако сейчас герцогу было вернее поставить на место остальных наместников, чем публично признавать их правоту. А, соответственно, и то, что виконт повёл себя пренебрежительно и по отношению к нему самому. Поэтому, прекрасно понимая, что Дзэпару на самом деле далеко не по нраву её присутствие, молодая женщина не особо порадовалась «защите».
— Поэтому, так как к делам Аджитанта у меня нет вопросов, предлагаю сразу перейти к обсуждению обстановки в Крудэллисе.
Лея едва сдержалась, чтобы сохранить спокойствие на лице. Кажется, никто не собирался её трогать и вопрошать. Мысленная же довольная улыбка растянулась до ушей.
Неужели повелитель именно потому и отправил первого заместителя, что предполагал подобное, а не рассчитывал устроить ей после разнос за некомпетентность? Как было возможно просчитать такое?
Глубокое женское любопытство при этом затрагивал и тот факт, что у Ал’Берита появились другие важные дела. Очень значимые. Иначе для чего ему понадобилось столь портить отношения с Его высокопревосходительством?
Ей было интересно, что хитрый демон задумал и вершил на этот раз.
С неба зала заморосил мелкий противный дождичек.
Мир. Прекрасный чистый мир.
Ветер ласково проходил мимо ветвей деревьев. Трава тихо колыхалась под его дуновением. Какой-то мелкий хищный зверёк ловил свою добычу. Где-то вдалеке грохотал гром. Там, пока ещё далеко отсюда, шла гроза. Капля за каплей гулко падали на яркие упругие зелёные сочные листья. Плавно стекали по тонким сильным черенкам, затем по щербинкам коры, чтобы впитаться в иссохшую землю. Или мгновенно срывались с высоты вниз. Путь каждой капли был неповторим, наполнен своей особой силой, собираемой и корнями могучих деревьев, и пушистыми метёлками свежей сорной травы. Правда, иногда капле суждено было упасть на асфальт или крышу дома, чтобы остаться на этой чудн'oй, странной поверхности, не донося свою силу. Иссохнуть под ветром. Или испариться под зноем солнца.
Не выполнить своего предназначения.
Не оставить после себя и мимолётной памяти…
Шёл сильный порывистый дождь. Он срывался с чёрных небес, словно охваченный безумием. Безрассудный ветер завывал от восторга. Ликуя, шептались травы. Хищный зверёк, поедая свою добычу, скрывался в норе…
Мир. Прекрасный чистый мир.
Некому было более прятаться в домах, стоя у окна, вспоминая о чём-то грустном и нежном. Да и неуютными стали помещения. Источилось тепло. Исчезло что-то, ранее столь манящее, приносящее неповторимое очарование. Некому было больше спешить, развлекая буйствующие в первозданном порыве стихии разноцветными зонтиками. Вроде бы всего несколько дней прошло с тех пор, как на автобусных остановках ещё толпились люди, внося суету и бесконечное стремление торопиться куда-то.
А сегодня — уже нет.
Что-то кончилось. Свершилось. Уступило время несбыточному новому. Иному.
И некому было даже задвинуть тяжёлые шторы, чтобы закрыться от всего окружающего и обратиться к самому себе. Невозможно стало услышать собственное понимание происходящего и вселенной в целом. Повсюду воцарилась пустота. Отсутствовал в этом мире дерзкий немой крик, восходящий с земли и разрывающий небеса своим отчаянным желанием вернуть. Мечтой — обрести. Продолжить. Сделать новый шаг.