Районы
Шрифт:
Псих сразу обозначил, что помимо четверки никого нет. Выходит, Молчуны действительно чего-то от нас хотят. Осталось выяснить, чего именно? В случае чего, на помощь придет вся группа, которая камня на камне здесь не оставит. Не могут же парламентеры быть такими тупыми, чтобы не понимать очевидных вещей.
Пока они оправдывали свое название. Стояли и молчали, предоставляя возможность получше разглядеть их. Хотя, чего тут смотреть? Люди как люди. Разве что все с оружием.
У самого здорового мужика с редкой бородкой и крохотными глазками, которые глядели на меня по-под массивного лба, словно
Именно последнего мужика я и знал, если нашу короткую стычку вообще можно было назвать знакомством. Средний рост, пшеничные усы, умный взгляд, вертикальный шрам от середины левого глаза до скулы. Именно этот Молчун был в числе разведчиков, которые решили пробраться к нам в квартал в первые дни. Вряд ли с какой-нибудь благой целью, скорее всего, чтобы принести демократию в эти отсталые районы. Пары выстрелов хватило для того, чтобы ребята бросили дурную затею. Но этого молодчика я запомнил. Уж слишком внешность у него оказалась нестандартная. Такого точно в разведчики не возьмут.
Осталась только женщина. Лет сорока, с крепким телосложением, каштановыми волосами до плеч, стянутыми в хвост, немного грубоватым, но вместе с тем невероятно завораживающим лицом. С со скулами, походившими на отвесные неприступные скалы, ледяным взглядом серых глаз и широким подбородком. Было в ней что-то экзотическое, восточное. Про себя я отметил, что женщина невероятно красива. В ней чувствовалась сила и жизнь. Ради таких греческие города и приводят под стены других многочисленную армию. Я даже стал представлять, какова она без одежды. Проклятая мужская психология. Ничего не могу с собой поделать.
— Так и будем молчать или все же откроете секрет, зачем вы сюда пришли?
Я чувствовал себя в полной безопасности. В кровавом кругу и с «Валом» на груди даже не пришлось переходить в режим боевой трансформации. Молчуны, кстати, все как один оставались людьми. Оно и понятно, не хотят нас лишний раз нервировать.
— Мы пришли по одной очень простой причине, — вышел вперед мой знакомый. Я его так и стал про себя называть. — У нас возник острый дефицит с продуктами. А судя по сообщению Голоса, у вас этого добра хватает.
— Если я правильно понял, вы хотите торговать? — предположил я. — Во всех цивилизованных кварталах Города это называется именно так.
— Да, мы хотим торговать, — согласился Знакомый и снова замолчал.
Блин, вот почему надо каждое слово из него клещами вытягивать? Не будь они нашими ближайшими соседями, да и еще сильными, если судить по истории со стаями собачек, давно послал бы на три веселых буквы. К тому же мне невероятно импонировал тот факт, что Молчуны решили вести переговоры. А могли, как в том анекдоте, и полоснуть.
Не знаю, в чем крылась причина их мирного предложение — боялись они нас или трезво воспринимали свои силы, это вопрос десятый. Однако
— Допустим, что у нас есть определенная часть продуктов, которую мы могли бы обменять. Вопрос на что?
— У нас есть оружие, — ответил Знакомый.
— Хотелось бы больше подробностей. Знаешь ли, кому и саперная лопатка оружие.
Усатый обернулся на своих товарищей, будто ища поддержки. Не знаю, что он там увидел, никто не шелохнулся. Зато Знакомый успокоился и стал говорить.
— В основном охотничьи карабины. СКС, Сайга, Лось, Барс, Remington 750. Плюс, патроны.
— И все?
— Разве этого мало? — искренне удивился знакомый.
— Нет. Кто-то, думаю, за это многое бы отдал. Но нам подобные игрушки ни к чему.
Не то, чтобы я совсем зажрался, но с оружием у нас действительно был полный порядок. Поэтому закупаться карабинами, когда есть автоматы — ну такое себе. Как говорил мой отец, в гроб в двух костюмах не положат. Вот и у нас так. Держать на каждого бойца по четыре единицы оружия — мы же не в компьютерных играх, когда ты можешь унести на себе целый склад. К тому же, нам их не за красивые глаза предлагают в качестве гуманитарной помощи.
Мой ответ обескуражил переговорщика. Видимо, он рассчитывал сразить нас наповал подобной щедростью. В общем, получилось, как в песенке: не думал, не гадал он, никак не ожидал он, такого вот конца.
— Так что, будет что-нибудь у вашего лидера предложить кроме ништяков с оружейного магазина?
Я говорил, но смотрел не на Знакомого. А на ту самую женщину, наследного потомка Тэмуджина, не иначе, которая и мускулом не дрогнула. Лишь спокойно глядела на меня, будто читала интересную книгу. Ту самую, где написано «Физика твердых тел», а под старой потрепанной обложкой скрываются матерные стихи Пушкина.
— Как догадался, что я? — только и спросила женщина. Голос у нее был низкий, бархатистый, но вместе с тем непохож на те прокуренную хрипоту постаревших и потасканных бабищ. Скажем так, слушать его было приятно.
— Ведешь себя чересчур спокойно. А вот твои мужички дергаются. К чему весь этот цирк?
— У нас мужской мир, — подалась вперед она. — Это не хорошо и не плохо, просто данность. И с женщиной обычно переговоров не ведут. Сам понимаешь, где мы и где равноправие. Вот и приходится выставлять более подходящего кандидата. Того, кого хотят увидеть. Правда, если честно, я удивлена. Ты другой, не такой как все…
Она замолчала, а я понял, что начинаю краснеть. Класса с пятого такого не было, когда я дымовуху в туалете оставил, а меня завуч поймала на выходе. Понимал, что это может оказаться самой распространенной женской уловкой: «Ты не такой, как все», «У тебя такой большой», «У меня еще ни с кем так никого не было». И в кого не ткни, ей попадались до тебя либо сплошь импотенты-истерики, либо полные деспоты с огрызками в штанах, которые себе не могут удовольствие доставить, не то, что женщине.
Все это я понимал. Однако краснеть и теряться не переставал. Потому и срочно поменял тему разговора, брякнув первое, что пришло в голову.