Райские новости

Лодж Дэвид

— А сами вы такой пользуетесь?

— Я? Нет, дело в том, что у меня аллергия. Случается у одного на тысячу. Но для большинства людей они аб­солютно безопасны. Я мог бы уступить вам одну такую подешевле, если вы заинтересуетесь.

— Я? Нет-нет, спасибо. Мне нужно соблюдать осто­рожность.

— Сказать по правде, я бы уступил вам по дешевке сто пятьдесят штук Мы подумываем перейти на тренажеры.

Автобус доставил группу «Тревелуйаз» к седьмому терминалу, и новые эскалаторы и движущиеся дорож­ки привели путешественников в зал, где им предстояло дожидаться своего внутреннего рейса. Во время всех этих перемещений обе

пары без устали болтали.

— Ему пора жениться, я только на прошлой неде­ле говорила об этом Сиднею: пора, мол, Терри остепениться, его жизнь похожа на нескончаемую череду развлечений, вечеринок, ресторанов, серфинга, все это очень хорошо, но с семьей затягивать не стоит. У вас есть дети?

— Два сына. Мы оставили их дома за старших, с мо­ей матерью. Сами понимаете, зачем нам дети во время второго медового месяца?

— У меня замужняя дочь, она живет в Кроли, ее муж занимается компьютерами. У них восхитительный дом, гостиная футов двадцать длиной и полностью оборудованная кухня из светлого дуба. В качестве свадебного подарка Сидней отделал им ванную комна­ту — круглая ванна, встроенная джакузи, позолочен­ные краны. Просто он тогда этим занимался.

— Вы строитель, да? — спросил Брайан.

— Был. Водопровод и центральное отопление. Рос­кошные ванные комнаты. Я и еще трое человек. При­шлось продать дело.

— Но поднакопить-то удалось?

— Как раз чтоб выйти на пенсию.

— Не подумываете о небольшом капиталовложении?

— Нет, спасибо.

— Вся беда тренажеров в том, что заниматься на них скучно. Вы когда-нибудь пробовали? Поверьте на слово, скука смертная. Поэтому все и занимаются в на­ушниках — слушают музыку. Так вот, моя идея заключа­ется в следующем: вместо того чтобы купить, скажем, гребной тренажер и целыми днями грести и грести, или велотренажер и до умопомрачения крутить педа­ли, вы заключаете с нами договор о прокате, и мы каж­дый месяц меняем вам агрегат. Как передвижная биб­лиотека. Библиотека тренажеров. Что скажете?

— Боюсь, это не для меня. У меня, видите ли, боль­ное сердце. По приказу докторов пришлось рано вый­ти на пенсию.

— Но ведь тренажеры укрепляют сердце! То, что вам надо.

— А куда вы денете установки для загара?

— Выручу за них что смогу. Попробую обратиться в отели в Гонолулу.

— Сомневаюсь, чтобы на Гавайях был большой спрос на устройства для загара, — осторожно улыб­ался Сидней.

— Полагаю, вы правы. Но если я сделаю оттуда не­сколько деловых звонков, то смогу списать все путеше­ствие с налогов, понимаете? Естественно, Берил едет со мной как личный помощник.

— Понимаю. Умно, — согласился Сидней.

Остальные члены группы «Тревелуайз» брататься не стали, однако, сойдясь в одном углу зала ожидания, внимательно следили друг за другом, чтобы не пропу­стить объявление рейса до Гонолулу. Окна зала выхо­дили на летное поле, и в них было видно, как заходят на посадку самолеты. Бернард завороженно всматри­вался в небо над горизонтом. Почти ежеминутно в середине этого пространства появлялась точка — крохотная светящаяся точка, похожая на звезду, она постепенно увеличивалась в размерах и наконец пре­вращалась в большой реактивный самолет с опущен­ными закрылками и включенными габаритными ог­нями. Самолет медленно снижался, удар его колес о дорожку сопровождался выбросом дыма, и через не­сколько секунд он уже проплывал мимо — огромный, тяжелый и грозный — и исчезал из виду; и Бернард снова смотрел в, казалось бы, пустое небо, пока там неизбежно не появлялась, словно маленькое светяще­еся семечко, новая точка, вырастающая в очередной самолет.

— Увидели что-нибудь интересное?

Бернард обернулся: рядом с ним стоял мужчина в бежевом костюме «сафари».

— Самолеты заходят на посадку. Почти каждую ми­нуту, точно, как часы. Полагаю, это, вероятно, один из самых загруженных аэропортов в мире.

— Нет, он даже не входит в первую десятку.

— Что вы говорите?

— Если брать интенсивность движения, то самый загруженный — чикагский О'Хэйр. Хитроу принимает больше международных рейсов и самое большое чис­ло пассажиров.

— Вы, видимо, много об этом знаете, — сказал Бер­нард.

— Профессиональный интерес.

— Вы работаете в области туризма?

— Некоторым образом. Я антрополог, моя специа­лизация — туризм. Преподаю в Юго-Западном лон­донском политехе.

Бернард посмотрел на мужчину с большим интере­сом. Лысая, куполообразная голова, хотя на вид ему было не больше тридцати пяти — тридцати шести лет, и тяжелая нижняя челюсть, покрытая сейчас жесткой черной щетиной, похожей на притянутые магнитом железные опилки.

— В самом деле? Никогда не предполагал, что ту­ризм входит в антропологию, — удивился Бернард.

— Да нет, входит, это развивающаяся дисциплина. Мы привлекаем множество платных студентов из-за границы — чем завоевываем благосклонность адми­нистрации. И получаем кучу денег на исследования. Изучение воздействия... Изучение привлекательности... Антропологи-традиционалисты смотрят на нас свы­сока, но они просто завидуют. Когда я приступал к сво­ей докторской диссертации, мой руководитель хотел, чтобы я изучал какое-то малоизвестное африканское племя ооф. У них, по всей видимости, нет будущего времени, и моются они только во время летнего и зим­него солнцестояния.

— Как интересно, — заметил Бернард.

— Да, но никто не даст вам достойной субсидии на изучение племени ооф. И вообще, кому захочется прове­сти два года в землянке в окружении множества воню­чих дикарей, у которых даже нет слова «завтра»? Занима­ясь же своим направлением, я останавливаюсь в трех­звездочных отелях, по меньшей мере в трехзвездочных... Кстати, меня зовут Шелдрейк, Роджер Шелдрейк. Вам могла встречаться моя книга «Осмотр достопримеча­тельностей». Издательство Суррейского университета.

— Нет, боюсь, не встречалась.

— А... Просто, как я понял, вы сами из академичес­кой среды. Невольно услышал слова вашего отца — правильно? — в самолете... — Шелдрейк выпятил свою внушительную челюсть в сторону мистера Уолша, бук­вально повалившегося на ближайшее сиденье — вид у старика был оцепенелый и измученный, как у беженца в транзитном лагере. — Он сказал, что вы теолог.

— Нуда, я преподаю в теологическом колледже.

— Но при этом вы не верующий?

– Нет.

— Идеально, — заметил Шелдрейк. — Я и сам косвенно интересуюсь религией, — продолжал он. — В основе моей книги лежит тезис, что осмотр достоприме­чательностей — это заменитель религиозного ритуа­ла. Осмотр достопримечательностей как светское паломничество. Накопление благодати путем посещения святынь высокой культуры. Сувениры в качестве реликвий. Путеводители как религиозное наглядное пособие. Вот так, в общих чертах.