Райский сад дьявола
Шрифт:
— Так. И что?
— Сходил в туалет, попрощался и ушел. Я сказала, что не знаю, когда будет Левон.
— Как он выглядел?
— Ну, как вам сказать… Одет хорошо… — Она задумалась надолго. — Как-то про внешность его я не могу точно сказать… Он весь какой-то белый, глаза у него какие-то неживые, и волосы серые, металлические. А точнее я не вспомню…
Так описывала спутника Дриста обслуга в ресторане «Перияли». Кто-то из них говорил, что в этом человеке было что-то металлическое.
— Так, с этим вопросом ясно. Больше он не заходил? Где вы его видели с Конолли?
— Они сидели в машине и разговаривали… здесь неподалеку, на Мак-Дугалл…
— Вы уверены, что это был Конолли? Вы не могли обознаться? — с напором расспрашивал Полк.
— Как же обознаться? — удивилась Ангел. — Я прошла по тротуару в двух шагах от машины. Они на меня не обратили внимания, они о чем-то спорили.
— А какая машина была?
— Вы знаете, я в этом не понимаю. Она такого серебристого цвета была, довольно большая машина.
— Ну, какие-нибудь приметы машины вы запомнили? — напирал Полк.
Ангел застенчиво потупилась:
— Я обратила внимание на номер. Таких я здесь не видела… Он хулиганский…
— Номер хулиганский? — удивился Полк. — Что это означает?
— Вы знаете, он по-русски звучит как ругательство… Это не обычный номер, не серийный… Я знаю, что здесь номер можно заказать…
— Какое ругательство?
— Ну, знаете… — Она совсем засмущалась, и на ее смуглых щеках проступил тяжелый румянец. — Это будет английскими буквами: экс-вай-ай дабл-ю-эй-эм. Так ругались русские у нас…
Полк попробовал ее перепроверить:
— А может быть, это вовсе не русское ругательство? Может быть, хозяин машины богатый вьетнамец и заказал себе номер по своему имени — Хуи-Вам?
Анжела усмехнулась, покачала золотой головой:
— Около нас здесь, у границы Чайна-тауна, живет много вьетнамцев… Я знаю, что самый богатый вьетнамец не закажет себе именной номер. Они живут по-другому и себя так не ведут. Я думаю, что это был русский…
Полк переспросил на всякий случай:
— Анжела, подумайте еще раз, не торопитесь. Вы уверены, что с этим металлическим человеком в машине с номером Хуи-Вам сидел мой коллега Конолли?
Анжела с искренним удивлением спросила:
— Подождите, я не понимаю: он что, вам не рассказывал? Это был он, не сомневайтесь… Я ошибиться не могла…
«Ну что ж, для одного прохладного дождливого осеннего дня немало горячих новостей…»
64. Москва. Хэнк. Возмездие
Маршрут для возвращения Хэнка в Штаты выбрали по закраинам шарика — подсядет в вечерний транзитный самолет до Хельсинки, оттуда «Финнэйром» через океан в Торонто, а уж из Канады на авто — через слабо охраняемую, еле заметную границу — в Нью-Йорк.
Прощальный обед Джангир назначил на полдень в загородной резиденции. Столы накрывали в саду, а пока что на полянке гости развлекались старой русской забавой: прислуга подкидывала вверх кур, а Монька, Джангир и Швец стреляли влет.
Хэнк стрелять из дорогого бельгийского карабина отказался, попросил что-нибудь попроще, для ручного боя, лучше всего — автоматический пистолет. Ему дали «глок», Лембит подкинул здоровенного рыжего петуха, и Хэнк успел выстрелить трижды — три красно-черных взрывника перьев в сгустках крови медленно поплыли к земле вслед разнесенной в клочья тушке. Джангир захлопал в ладоши и сказал:
— Прекрасный финал! Пора всем за стол. Прошу, прошу…
Хэнк посмотрел на свои часы — было без пяти двенадцать. Монька заинтересовался часами:
— Редкий экземпляр… Я таких и не видел…
Хэнк не смог удержаться, похвастался:
— Они стоят сто шестьдесят тысяч долларов. Это кастом-мэйд Патек Филип…
Монька недоуменно покрутил головой:
— Не понимаю смысла в такой цене…
— Они гарантируют точность хода на сто лет вперед… — засмеялся Хэнк.
— А вы надеетесь проверить эту гарантию? — Монька усмехнулся. — Как вы собираетесь узнать, пришли они через век точно или все-таки сбились на минуту?
— У них другой смысл, — сказал Хэнк. — Это мой постоянный неразменный аккредитив. В моей жизни никогда нельзя знать заранее, в какие я попаду обстоятельства. Но в любом месте земли и в любых ситуациях я могу ими дать взятку, или откупиться, или продать хоть за десять тысяч долларов. Это мне может стоить свободы и жизни…
— Уважаю, — кивнул Монька. — Резонно. Надо будет подарить тебе еще пару таких часов.
Хэнк покачал головой:
— Нет смысла. В Китае вообще не дарят часов. Это звучит как «похороны»…
— То есть как?
— Часы дарят врагу — это угроза и намек…
Их прервал Швец:
— Ну, пошли, пошли быстрее. Выпивка перегреется и прокиснет…
Не пьющий ничего Швец получал садо-мазохистское наслаждение, всегда провоцируя остальных на максимальную пьянку.
— Вот, Хэнк, у нас был такой князь — Владимир Мономах, — объяснял он. — Он как бы отец-основатель Руси, и оставил он нам завет: «Руси есть веселие пити, не можем без этого быти».
Джангиров перевел это Хэнку как мог по-английски.
— Верно, — кивнул Хэнк. — Я сам читал в справочнике для военных моряков: «Доза в 600 граммов крепкого алкоголя может быть для человека смертельна». А в скобках добавлено: «Кроме русских»…
Джангир успокоил:
— У нас и алкогольный, и закусочный стол — интернациональный. Предлагаю начать с грузинского коктейля «ШаЛиКо».
— Охотно! А что это такое? — спросил Хэнк.
— Это шампанское, ликер и коньяк. «Мумм-брют», «Шартрез» и «Хеннесси» в равных пропорциях. Вкус и действие — замечательные…