Раз герой, два герой...
Шрифт:
– Какого орка ты вытворяешь?
– Забиваю пули, – серьезно отозвался Хорин. – Это, видишь ли, не обычный пистолет с гладким стволом.
– Я имел в виду, – пояснил Шах, – на кой ты вообще возишься с этими дурацкими штуками. В настоящем бою проку от них еще меньше, чем от вертела на твоем поясе.
– К твоему сведению, – холодно отозвался молодой имперец, – из этих пистолетов я попадаю в карту на сорока шагах.
– Напугал! – фыркнул Шах. – За то время, пока ты будешь жать на курок, пока будет загораться этот… серый огненный песок…
– Порох.
– …он самый. Так вот, за это время последний гоблин пробежит эти сорок шагов и три раза успеет перегрызть тебе глотку.
– Не думаю.
– Оно и видно. Давай, – неожиданно предложил Шах, – направь его на меня.
– Зачем? – не понял Хорин.
– Давай, давай.
– Ну, если ты так просишь, – пробормотал имперец, разворачивая дуло пистолета в сторону героя.
В следующий миг он ощутил, как в его подбородок упирается что-то очень холодное… и острое.
– Вот так, – насмешливо произнес Шах. Когда он успел выдернуть меч из ножен и как вообще ухитрился произвести с ним какие-то действия в тесноте почтовой кареты – этого никто из путешественников не успел ни заметить, ни уж тем более понять.
Сидевшая напротив Шаха дама, негромко ойкнув, закатила глаза и откинулась на спинку сиденья.
– Браво, – негромко сказал господин в черном форменном халате судейского чиновника, сидевший рядом с Шахом. Крупный лесной кот, вытянувшийся у него на коленях, сладко зевнул и несколько раз махнул на Шаха кончиком длинного пушистого хвоста.
– Редко когда в наше оскудевшее талантами время доводится видеть столь искусное владение клинком. Особенно среди молодежи.
– Вашей молодежи, – Шах, ловко перехватив меч за лезвие, вкинул его обратно в ножны на спине, – не приходится зарабатывать этим самым клинком на кусок хлеба.
– Нам, – с обидой сказал Хорин, – очень часто приходится защищать этими клинками жизнь… и честь!
– В бою с такими же неумехами, – скривился Шах, – которые тоже охочи лишь нажимать на курки. Попробовали б они выйти с ними против мантикора.
– Мантикоры у нас не водятся, – отрезал Хорин. – Но я сам видел, как герцог Рикор вышел с двумя пистолетами против матерого медведя.
– И как? Медведь остался доволен ужином?
– Медведь, – надменно произнес Хорин, – упал бездыханный в пяти шагах от герцога, когда его высочество недрогнувшей рукой разрядил свой пистолет точно в сердце зверя.
– Должно быть, – вполголоса сказал Шах, – он умер от смеха.
– А вы, юноша, – судейский привычным движением пригладил шерсть на кошачьем загривке, за что был вознагражден звучным мурлыком, – видимо, прибыли к нам издалека?
– Угу.
– Меня зовут Лимар Недж, – продолжил чиновник, – а это создание, милостиво позволяющее мне время от времени сыграть роль подушки, именуется Марром.
– Шах из Дудинок.
– К сожалению, – признался Лимар, – мое невежество по части знания географии простирается настолько далеко, что я не ведаю…
– В Запустенье!
– Неужели?! – Еще миг назад пребывавшая в бессознательном состоянии дама совершенно чудесным образом не только пришла в себя, но и сумела принять участие в беседе. – Вы и в самом деле из Запустенья? И что же привело вас в Империю?
– Он! – Для верности Шах мотнул головой в сторону Хорина.
– Как интересно, – прощебетала дама, разворачиваясь К юному имперцу. – Кстати, я давно уже хотела спросить, откуда мне может быть так знакомо ваше лицо?
– Возможно, – предположил Хорин, – вы могли видеть меня на торжествах во дворце наместника?
– Возможно, – кивнула дама, – жаль только, что у меня такая короткая память… увы, но к утру я уже забываю всех молодых людей, представленных мне вечером.
– Вы клевещете на свою память, благородная госпожа, – с усмешкой сказал чиновник, – уверяю вас, вы не забыли, если бы вас представили сенье Дома Пенных Волн.
– Светлые Боги… – Глаза дамы снова закатились куда-то вверх, однако терять сознание во второй раз она явно не собиралась. – Досточтимый Хорин! Конечно, как же я могла сразу не узнать эти черты вашего благородного отца…
– Что вы, мое сходство не настолько уж велико, – пробормотал Хорин, бросив на Шаха взгляд, более приличествующий загнанной лошади, чем сыну имперского наместника.
– Кажется, – заметил Лимар, приподнимая занавеску, – подъезжаем к станции.
– Отлично, – обрадовался Шах, который последние три часа, опасаясь испачкать подол роскошного платья дамы, вынужден был прятать ноги под сиденьем. – Надеюсь, пару-тройку минут мы здесь простоим?
– Я бы даже предположил, что пять-десять, – сказал чиновник. – Пока сменят тараканов, пока сам погонщик пропустит чарочку-другую… а вы хотите размяться?
– Угу.
– Тогда я, – сказал Лимар, осторожно перекладывая кота на сиденье рядом с собой, – пожалуй, составлю вам компанию, с вашего позволения, разумеется.
– А я, пожалуй, проведаю Хюлла, – поспешно сказал юный имперец.
– Прелюбопытное, должно быть, место это ваше Запустенье, – сказал чиновник, когда они с Шахом удалились от почтовой кареты на дюжину шагов.
– Угу, – кивнул герой. – Особенно ежели приезжать туда на недельку-другую поглазеть на местные диковинки, а не спорить с этими самыми диковинками по поводу ужина.
– Однако, – заметил чиновник, – здесь, в Империи, о вашем Запустенье ходят самые разнообразные легенды. Земля Дикой Магии… страна истинно свободных людей, не признающих над собой ничьей власти.
– Как же, – фыркнул Шах. – Рассказали бы вы это нашему деревенскому старосте Вислоуху Оберу. Особенно в день, когда он собирал очередное подношение Старому Грау, то есть господину Грааугржимерюкангу.
– Дракону? – удивленно переспросил Лимар. – Это ведь драконье имя, не так ли?
– Самому что ни на есть настоящему черному дракону, – кивнул Шах. – Это такая же истинная правда, как и то, что его и еще одного дракона убил я. Голыми руками. Хотя до сих пор не знаю, как именно.