Раз и навсегда
Шрифт:
– Дороти? – вырвалось у Виктории. – Где она?
– Я проводил ее в маленький салон, – с явным пренебрежением сказал дворецкий. – Но если она действительно ваша сестра, то я, конечно, провожу ее в Желтый салон и…
Его голос все еще звучал, когда девушка бросилась через холл и вниз по лестнице.
– Тори! – воскликнула Дороти, неистово сжав сестру в объятиях, как бы защищая ее от кого-то; она не могла сдержаться, а голос ее дрожал от радости и слез. – Если бы ты только видела, каким презрительным взглядом твой дворецкий окинул наемный экипаж – почти таким
– Почему ты не ответила на мое последнее письмо? – спросила Виктория, крепко обнимая ее.
– Потому что я только сегодня вернулась из Бата. Завтра меня посылают на два месяца во Францию, чтобы приобрести то, что бабушка именует «лоском». Она придет в ярость, если обнаружит, что я была здесь, но я не могла оставаться безучастной наблюдательницей и допустить, чтобы ты вышла за этого человека. Тори, как им удалось заставить тебя согласиться? Они били тебя, или взяли измором, или…
– Ничего подобного, – сказала Виктория, улыбаясь и разглаживая золотистые волосы сестры. – Я хочу выйти за него.
– Я не верю тебе! Ты просто обманываешь меня, чтобы я не беспокоилась…
Джейсон сидел, откинувшись на спинку сиденья своей кареты, похлопывая перчатками по колену и скользя скучающим взглядом по рядам особняков. Он ехал домой, на Аппер-Брук-стрит. Завтра предстояла свадьба…
Теперь, когда он признался себе, что его влечет Виктория, и принял решение жениться, влечение к ней стало и вовсе загадочно непреодолимым. Это заставило Джейсона почувствовать свою уязвимость, ибо из прошлого опыта он знал, каким порочным и вероломным может быть слабый пол. Но все же он не переставал тянуться к ней, так же как не переставал надеяться, хотя это было наивное ребячество, что они сделают друг друга счастливыми.
"Жизнь с ней никогда не будет безмятежной», – думал он с усмешкой. На каждом жизненном повороте она будет забавлять его, разочаровывать и ставить в тупик – в этом он был так же уверен, как в том, что она выходит за него, потому что не имеет иного выбора. Так же, как он не сомневался в том, что ее девственность уже была украдена ее дружком Эндрю.
Неожиданно улыбка на его губах потускнела. Он надеялся, что она будет отрицать это, когда они разговаривали у него в кабинете. А она вместо этого лишь отвела взгляд и попросила у него прощения.
Он был вне себя, был чертовски зол на нее, но одновременно восхищался ею за то, что она сказала правду. Трудно винить Викторию в том, что она отдалась Эндрю, он легко мог вообразить себе, как это произошло. Самый состоятельный мужчина округи убедил молоденькую неопытную девушку в том, что сделает ее своей женой.
Как только она уверилась в этом, Бэйнбриджу, вероятно, не составило большого труда лишить ее девственности. Виктория – добрая, сердечная девушка, и она наверняка с такой же естественностью отдалась мужчине, которого по-настоящему любила, с какой внимательно относилась к слугам и выказывала свою привязанность Волку.
При той распутной жизни, которую вел он сам, осуждать Викторию, подарившую свою девственность любимому, было
«Эндрю оказался хорошим учителем, – мрачно подумал он, когда экипаж остановился у дома номер шесть на Аппер-Брук-стрит. – Он научил, как целоваться и как возбуждать в мужчине страсть…»
Пытаясь выбросить эти мысли из головы, он вышел из экипажа и стал подниматься по ступеням к парадному. «У Виктории с Эндрю все кончено», – сердито уговаривал он себя.
Джейсон постучал в дверь, сам не понимая, зачем он приехал к собственной невесте вечером накануне свадьбы. По существу, для этого не было никаких оснований. Разве что ему просто захотелось доставить себе удовольствие повидаться с ней и, как он надеялся, обрадовать ее сообщением, что купленный для нее индейский пони уже переправляется на одном из его кораблей из Америки в Англию. Джейсону хотелось преподнести его в качестве свадебного подарка, и, по правде говоря, ему до чертиков интересно было посмотреть на Викторию-наездницу. Он представлял, как чудесно будет смотреться на пони ее грациозная фигура, как ее изумительные волосы будут горсть в лучах солнца…
– Добрый вечер, Нортроп. Где леди Виктория?
– В Желтом салоне, милорд, – ответил Hopтроп – со своей сестрой.
– Сестрой? – Джейсон одновременно обрадовался и удивился. – Значит, старая ведьма разрешила Дороти приезжать сюда, – добавил он, проходя через холл. Довольный, что у него появился шанс познакомиться с молоденькой сестрой Виктории, о которой она ему столько рассказывала, Джейсон открыл дверь в Желтый салон.
– Я не вынесу этого, – утирала Дороти слезы носовым платком. – Я рада, что бабушка не разрешает мне присутствовать на твоей свадьбе. Я бы просто этого не выдержала, видя, как ты идешь к алтарю, и зная, что ты представляешь идущего рядом Эндрю…
– Очевидно, я приехал не ко времени, – протянул Джейсон. Надежда, что Виктория все-таки выходит за него по доброй воле, которую он лелеял в душе, растаяла, как прошлогодний снег. Как больно было узнать: Виктории придется вообразить себе, что она выходит за Эндрю, чтобы заставить себя пройти к алтарю.
– Джейсон! – резко обернулась Виктория, опасаясь, что он услышал глупые стенания сестры. Но, овладев собой, она протянула к нему руки и сказала с мягкой улыбкой:
– Я так рада, что вы приехали. Пожалуйста, подойдите и покажитесь. – Понимая, что загладить неловкость можно, только сказав правду, она проговорила:
– Дороти слышала весьма критические замечания, сделанные компаньонкой моей прабабушки леди Фолклин в ваш адрес, и у нее сложилось представление о вас как о жестоком чудовище. – Она закусила губу, видя, как Джейсон с сардоническим видом поднял бровь и молча взглянул на Дороти.
Затем Виктория наклонилась к Дороти.
– Сестренка, будь благоразумной и по крайней мере позволь мне представить тебе лорда Филдинга, чтобы ты собственными глазами убедилась, что не такой уж он страшный.