Разбитая гитара. Книга 1
Шрифт:
Деньги лились в шапку рекой. Время от времени группа останавливала музыку, чтобы сделать передышку. Странная женщина отворачивалась от толпы и зажигала самокрутку. Затем импровизированный концерт продолжался.
Ни один из членов группы не заметил человека, наблюдавшего за ними из-за угла здания.
Вдруг по толпе прошел шепоток, и люди начали торопливо покидать площадь. Неожиданно к музыкантам приблизился полицейский наряд. А уже через пять минут полицейский автобус увозил незадачливых гитаристов в участок.
2
Франция. Пригород Марселя.
Прекрасный старинный особняк расположился на живописном скалистом берегу Средиземного моря. Море лизало скалы, вырисовывая рельефный орнамент из камня, оставляя небольшое пространство для симпатичных песчаных пляжей, скрытых от посторонних глаз.
Четырехэтажный особняк играл нежными красками, словно бы греясь на утреннем солнышке, подставляя ему свои светло-коричневые бока, купаясь в ласковых лучах его тепла.
Построен он был в конце девятнадцатого века, однако, ни один его кирпичик, ни одна частица черепичной крыши не выдавала столь внушительный возраст. Почтенный прибрежный житель был ухожен и для своих лет выглядел просто великолепно.
Со стороны моря возле дома уютно расположился симпатичный бассейн и дорожки, ведущие каждая кто куда.
Чуть поодаль находились два теннисных корта, конюшня на пять лошадей и бескрайнее буйство зеленых лужаек и газонов вокруг.
На одном из уединенных пляжей возле этого почти что замка можно было увидеть небольшую решетчатую дверь, закрытую на замок и ведущую вглубь скалы. Назначение двери не было известно даже самому искушенному посетителю, и, скорее всего, она была частью таинственного туннеля, ведущего в недра старинного дома, наверняка скрывавшего немало таких же старинных секретов.
Но самой главной достопримечательностью были живописные виды, открывавшиеся вокруг. Можно было часами стоять на небольшой скале и глядеть на море, наслаждаясь полетом фантазии природы, раскрашивающей небо в удивительные розовые, фиолетовые, голубые и серые оттенки мечтательного заката.
Свежий морской бриз трепал волосы прогуливавшихся по берегу двух женщин. Глаза их скрывали от солнца модные очки. Одна из женщин была одета в черный дорожный костюм. Они неспешно шли по дорожке, тихо разговаривая друг с другом.
– Вот и начинается твоя взрослая жизнь, дочка. Какой же у тебя прекрасный возраст сейчас! Впереди тебя ждет столько всего интересного. Не знаю, почему ты выбрала Египет в качестве подарка по случаю окончания консерватории, но я, в любом случае, принимаю твой выбор. Что ты собираешься там делать целый месяц?
– Я невероятно устала за эти три года, мама. Так хочется просто полежать с книжкой на пляже, поплавать в море, посмотреть на диковинных рыбок и ни о чем не думать. Ни с кем не встречаться. Никому не улыбаться и не вести светских разговоров о политике и благотворительности. Хочется просто побыть одной. А еще хочется поговорить хотя бы немного больше на своем родном языке. Вообще не знаю, как я его еще помню. Если бы не папа, наверное, так бы и изучала язык по стихам великого Имру аль-Кайса.
– Вряд ли можно считать великим человека, которого лишили наследства! И вообще, я бы предпочла, чтобы ты забыла о том, что твой отец не француз. Но это именно ему ты и обязана своим происхождением. Хотя мне и кажется, что на детях природа отдыхает, и сложно назвать благородным происхождение ребенка, в крови которого намешана почти что вся кровь мира! Я вообще не понимаю, зачем тебе этот язык. Хотя… знание иностранных языков не вредило еще никому. Не зря мы так старательно тебя им учили. Все-таки, шесть иностранных языков – достижение даже для твоего образования. И помни, что я очень благодарна тебе за то, что ты не ослушалась меня тогда. Только представь, уже через год ты вступишь в право распоряжения своим наследством. Много ли ты знаешь двадцатилетних девушек, которым бы так повезло, как тебе? А что бы с тобой было, выбери ты карьеру бродячей музыкантши, коротающей свои одинокие минуты в нищей каморке, одному Богу известно.
Лицо молодой леди как обычно выглядело спокойно-серьезным, и сквозь стекла солнцезащитных очков мать не могла видеть происходящей бури в ее душе. Из темно-карих глаз девушки летели молнии, готовые разить наповал.
В то время как она спокойно продолжала:
– Жаль, что я не могу взять с собой Конфуция. Как бы хотелось промчаться на нем по Аравийской пустыне, поднимая вокруг клубы пыли и песка!
– Конфуций все равно еще слишком молод для подобных прогулок. Найдешь кого-нибудь другого. И не забудь каждый день заниматься. Надеюсь, Египет не вскружит тебе голову настолько, что ты напрочь забудешь про то, что в сентябре летишь в Лондон и начинаешь давать концерты с нашим оркестром. Не могу тебя заставить во время каникул заниматься, как положено, но минимум четыре часа в день будь добра, пожалуйста. Будешь каждый день записывать свою работу на видео и посылать мне кассеты срочной курьерской почтой. И последнее: может, все же передумаешь и позволишь Арно поехать с тобой? Меня коробит от одной только мысли, что никого из нашей службы безопасности не будет рядом с тобой.
– Мама, вы помните про наш уговор? Я выполнила свою часть, теперь ваша очередь вспомнить про обещание, данное мне. И я надеюсь, что вы его выполните. Я не хочу видеть рядом с собой никого из ваших людей. Никогда. Я прекрасно могу позаботиться о себе сама.
– Ну, хорошо. Пойдем, а то опоздаешь на самолет.
Они свернули с дорожки в сторону дома. Вскоре две машины подъехали к зданию аэропорта Прованс.
На сердце у Амиры было немного неспокойно. Что-то подсказывало ей, что после этой поездки ничто уже не будет таким, как раньше. Но она тут же отогнала от себя эту мысль.
Они обнялись с матерью, потом она подозвала носильщика, который погрузил ее чемоданы на тележку. Подходя к дверям, она обернулась и проводила взглядом мать, садившуюся в машину. После того, как обе машины отъехали от здания аэропорта, Амира проследовала к стойке регистрации пассажиров первого класса.
***
Патонг. Юго-Восточная Азия.
Незаметно приближался вечер. На главной площади города опять собиралась толпа. Трое музыкантов расчехляли инструменты, неспешно переговариваясь друг с другом о чем-то. Странная женщина стояла тут же, уперев красивую черную гитару прямо в брусчатку и одной рукой придерживая ее за гриф.