Разбитые воспоминания
Шрифт:
– Гала! Ты опять за своё? Прекрасно знаешь, мы пришли на работу! Ох, расскажу Артёму Игоревичу, что ты опять своевольничаешь! Он тебе функционал до уровня дверного звонка ограничит! – сердито рявкнул на искусственный интеллект Огнецвет. Нейрофизиолог удивлённо наблюдала за реакцией Максима Константиновича, недоумевая. Когда Элинская приходила в лабораторию одна, Гала её впускала с привычным: «Доброе утро, Искра Булатовна. Желаю Вам хорошего дня». Распознавание лиц срабатывало с молниеносной скоростью. Искра не сдержала смешок:
– А Вы, я смотрю, Максим Константинович, пользуетесь популярностью. Вчера сразили Сину, сегодня Галу… Покоряете нейронные
Огнецвет едва не подавился воздухом от возмущения, нервно поправляя очки двумя пальцами.
– И так каждое утро! А «Мнемосина 3 » между прочим, вчера отказывалась сохранять мои воспоминания о рабочем дне в облаке и подговорила Галу показать мне ближайшие бары на карте! Видите ли, я заработался совсем. Ведь даже не пью. Немыслимо! – продолжал негодовать инженер. «Галатея» ехидно рассмеялась, и её электронный смех окончательно вывел несчастного Максима Константиновича из себя:
3
В древнегреческой мифологии богиня, олицетворявшая память.
– Ну какова нахалка, Вы только послушайте её, Искра Булатовна! Она же просто глумится над нами! – воскликнул инженер. Веселящаяся Элинская тихо поправила коллегу:
– Смею заметить, Гала глумится только над Вами.
Услышав Искру Булатовну, «Галатея» залилась хохотом. «Определённо искусственный интеллект становится очень похожим на разум человека. Ещё немного, и люди будут не нужны. Вот только могут ли их чувства быть настоящими, не вызванными заданным алгоритмом. Впрочем, разве наши химические механизмы деятельности мозга делают нас… более живыми? Только из-за биологического происхождения?» – пронеслась грустная мысль в голове Огнецвета, и он с тоской обратился к виртуальному помощнику:
– Галатея, впусти нас, пожалуйста.
Обречённый тон инженера удовлетворил Галу и она соизволила наконец распахнуть двери.
– «Максим Константинович, Искра Булатовна, желаю Вам хорошего дня» – в стандартном пожелании от «Галатеи» Огнецвету померещились саркастические нотки. Он непроизвольно поёжился и поспешил зайти внутрь фойе корпорации. Элинская проследовала за ним. «Определённо, сегодняшнее утро, мягко говоря, странное» – подумала Искра, ступая в прохладное пространство вестибюля. День обещал быть интересным.
Глава 2. Огнецвет
«Почувствуй то, что не могут описать, ощути то, о чём нельзя сказать» – донеслось с огромного 3D экрана, висевшего над парящей сценой в фойе. На дисплее медленно вращалась объёмная модель белой круглой капсулы-приёмника со светящейся голубым цветом буквой «S» посередине. Затем изображение начало отдаляться от зрителя, практически превращаясь в точку. «Диаметр в один сантиметр, толщина пять миллиметров – стандартный размер неинвазивного прибора для обмена визуальными образами «Sentio». Концепция устройства позволяет легко закрепить парный передатчик за ушными раковинами» – реклама новой разработки звучала не только в их корпорации, она разносилась повсюду. В каждом офисе, магазине, кафе, школе, где угодно, знали о невероятно дерзком проекте «Sentio», предоставляющим возможность стать практически телепатом.
Первый этаж предприятия включал в себя проходную, если так можно было назвать открытое пространство у входа, скромных размеров кофейню, где бариста не было, а управление изготовлением выбранных напитков происходило через компьютерную панель. Были и служебные помещения, а также небольшой зал для проведения презентаций. Именно его Максим Константинович и Искра Булатовна быстро пересекли, достигнув лифтового холла.
– Проект не завершён, «Дину» ещё толком не апробировали, испытания запланированы лишь через месяц! Разорви меня дьявол, если они считают «Sentio» готовым для рекламы. Стоило только продемонстрировать дизайн, как… – Огнецвет резко рассёк воздух ребром ладони, и продолжил: – тут же активизировали пиар отдел. Да кому он вообще нужен. Целый штат бездельников с продажной душонкой, – в сердцах выпалил Максим Константинович и яростно ткнул по сенсорному панно в виде шестерёнок. Едва карающая длань инженера коснулась панели, в ту же секунду раздавшийся гул оповестил ожидающих о скором прибытии лифта. Элинская шумно вздохнула:
– Да-а-а. Соглашусь с Вами, Максим Константинович. Так спешно передавать информацию о «Sentio» в СМИ было нельзя. Возможно, руководство услышало, то что хотело услышать. Декодер Импульсов Нейронов, или как Вы любовно прозвали нейросеть «Дина», создана, этого дирекции было достаточно, – Искра Булатовна произнесла последнее предложение почти шёпотом. Чуть помявшись, она протянула:
– Хотя-я-я… Может, они и правы. Есть время привлечь клиентов. А «Дина» в принципе и есть сердцевина «Sentio».
Прозрачные двери лифта плавно разъехались. Коллеги вошли в кабину. Внутри играла лёгкая, приятная музыка.
– Если хотите знать моё мнение, то охват целевого сегмента потенциальных заказчиков «Sentio» вырос за последние две недели на сорок три процента. А значит, по моим прогнозам, к началу испытаний, рост заинтересованных продуктом лиц составит около девяноста процентов. Точные цифры без дополнительных данных рассчитать не могу. – механический голос Галы бесцеремонно прервал льющиеся из динамика звуки флейты. Огнецвет застонал, будто у него внезапно разболелся зуб.
– Не хотим! К чему нам твои непрошенные комментарии, милочка? Чего ты переключилась на лифт? Иди на вход! Там вам «домофонам» и место! – взревел Максим Константинович. Искра тихонько посмеивалась над экспрессией инженера, обычно столь скупого на эмоции. «Галатея», несомненно, задевала струны его тонкой души, ловко попадая в цель своими язвительными высказываниями. Будь Гала девушкой, Элинская заподозрила бы начало бурного романа.
– Использованное Вами оскорбление из тридцатых годов свидетельствует о Вашей несовременности. Инженера, занимающегося инновационными технологиями, это характеризует не с лучшей стороны. Хорошего дня! – прохладный голос «Галатеи» оборвался шипением, затем громко заиграла музыка, далеко не такая спокойная и приятная, как звучавшая минутами ранее. Элинская залилась хохотом. Помрачневший Огнецвет вытащил из кармана белый платок с монограммой «МО» и промокнул лоб.
– Искра Булатовна, Вам не кажется, что поведение этой бесстыдной машины вышло за всякие рамки?
– Я полагаю, Вам следует донести свои опасения до Артёма Игоревича, может быть, он сможет провести калибровку, – нейрофизиолог ласково улыбнулась коллеге, – или Вам просто стоит смириться с эволюцией искусственного интеллекта и признать собственное поражение.
Огнецвет с недоверием поглядел на Элинскую, и, откашлявшись произнёс:
– Третий этаж! Отдел нейронной инженерии, – велел Максим Константинович лифту. Кабина начала подниматься, – Вы же в курсе, уважаемая, что мы всё это время просто стояли?