Разбор полетов
Шрифт:
Вырезанная Душа Ошибки
Фактически, мне придется вставить вырезанный, и теперь заново осмысленный, отредактированный, кусок текста из книги "Душа Анастасии":
"Я возвращаюсь к тому времени, когда была дописана третья часть "Луча Анастасии" - "Судьба". Если помните, в "Вихрях" я написал:
.....Двадцать пятого января я услышал Анастасию: "Ты ее спас. Но все равно она - не жилец". Я, оторопев, переспросил у Анастасии, кого именно я спас, поскольку в это время я общался еще с тремя девушками, которые были на волоске от смерти. И, пожалуй, впервые Анастасия назвала ее по имени: "Алесю".
Голос у Анастасии был тогда грустный, в чем-то безысходный. И по большому счету, с учетом всех происходящих событий, порой не до конца веришь в услышанные на уровне подсознания слова. Но, так или иначе, события подтверждаются. И волей-неволей приходится ее, информацию, воспринимать. Когда я услышал эти слова, у меня в душе не было радости, скорее, наоборот, появилось чувство обиды и досады. Сейчас я понимаю, почему оно возникло Алеся этого не понимала и не хотела понять, сжигая меня своей ненавистью. Именно этим и объяснялась моя досада.
В тот же вечер я услышал голос Алеси. Видимо, она о чем-то думала, и, словно отрекаясь от чего-то, сказала: "А, в баню!". Фраза была обращена не мне, а в никуда. Буквально через двадцать секунд я услышал голос ее родственника. Он, с тревогой в голосе, произнес: "Игорь...". На дальнейшую фразу у него не хватило чего-то. То ли мыслей, то ли сил... Я ничего не понял. Вообще.
Через неделю я вышел на улицу и почувствовал чью-то невероятную радость. Попробовав что-то "разглядеть" для себя, ничего не увидел. Мысленно обратился к Анастасии - она не отозвалась. Я опять ничего не понял.
Объяснение всем этим фразам нашлось через десять часов. Вечером я зашел в кабачок, где раз в неделю я встречался со своими знакомыми по Сети. С теми самыми, с кем общался в Чате Интернета. Знакомых моих не было. Зато была большая скучающая компания, которая выпила изрядно спиртного. Вели они себя вяло и устало. Что-то тревожно-радостное было в их лицах. Я сел за стойку бара и медленно пил пиво в ожидании своих друзей. Вдруг за спиной девушка из этой компании громко сказала: "Нужно поставить табличку - СибХХХ". Я чуть не захлебнулся пивом. Она назвала институт Алеси. Допив пиво и направляясь к выходу, я спросил у этой девушки:
– Если не секрет, что вы празднуете?
– Сдачу госэкзамена.
Я вышел на улицу и пошел по ближайшим кабачкам в поисках своих знакомых. Попутно переваривал полученную информацию. "Интересно, Алеся сдавала экзамен, и, если да, то как?", - единственное, о чем я думал. В итоге, не найдя друзей, зашел обратно в тот кабачок. Я подошел к девушке, которая в первый визит привлекла мое внимание своими заинтересованными взглядами.
– Извините, какой у Вас факультет?
Девушка ответила.
– Алеся Самойлова Вам знакома?
– Да. Вы ее родственник?
Я замолчал. Хотел ответить "нет", но ее вопрос меня смутил тем, что подтверждалась косвенно информация, связанная со словами Алеси и ее родственника по биофону.
– В какой-то степени да. Но не тот, о котором вы подумали. Другой. А почему вы об этом спросили?
– Он звонил мне, разыскивал Алесю. Мы готовились к экзамену вместе у меня.
– Как Алеся сдала экзамен?
– На четыре.
Я мысленно сказал "Слава Богу", попрощался, и пошел домой. Подтвердилась информация, что она с кем-то поругалась, что-то решила поменять. И, судя по услышанному мною голосу родственника, она с ним и поругалась. Иначе бы он ее не разыскивал по подружкам. Из дома я позвонил в общежитие и попросил позвать Алесю. Через пять минут, взяв трубку, устало-заспанным, с похмелья, голосом она сразу ответила: "Привет". Кто-то другой должен был ей звонить.
– Я поздравляю тебя с успешной сдачей экзамена.
Она ничего не ответила, думала секунды две, потом положила трубку.
Через три недели, с разницей в шесть дней, появились третья часть "Луча" на родном сайте, и весь "Луч" на библиотеке Мошкова.
Тогда я почувствовал светлую и чистую радость Анастасии. Она поняла, почувствовала, что Алеся теперь будет жить. Сам механизм того, что сказала Анастасия, для меня остался загадкой. Я в "Вихрях" написал: "И только сейчас я начинаю понимать слова Анастасии, сказанные в адрес Алеси: "Ты сделал невозможное. Ты полностью изменил ее судьбу". Другими словами, я понял, что это не означает, что мы будем с ней вместе, но она действительно будет жить. Услышав ее слова, я опять не испытал радости. Невероятным образом я чувствую настроение Алеси к себе, и именно это ее настроение держало (и держит всегда, постоянно) меня в подавленно-грустном настроении.
Объяснение простое - я четко и реально ощущал, что у нее опять есть мужчина. Порой я бесился от безысходности, порой ненавидел ее за эту нечеловеческую боль. Точнее, ненавидел ее ненависть и непонимание. Мне трудно сказать, кто давал тогда сигналы... Наверное, Анастасия. Несколько раз я видел девушку, похожую на Алесю, с парнем, похожим на того, с которым она шла в октябре 2001 года. Вот отрывок из "Луча", глава "Вихрь": "В последний момент на противоположной стороне улицы я увидел Алесю, идущую под руку с парнем. С другой стороны от парня шла другая девушка, тоже держа его под руку. Их кавалер был одет по-спортивному". Другими словами, я ощущал внутренне, а так же с помощью сигналов, что у Алеси есть брюнет-любовник. Тот самый, или нет, - не знаю.
А через неделю, в конце февраля - начале марта со мной произошли события, которые меня самого загнали в загадочный шок. В начале весны, сам того не ожидая, я снимал перчатку со своей руки и с удивлением щипал себя за кисть, оттягивая кожу. Словно смотря со стороны на все происходящее, я не мог поверить в то, что я жив. Я не мог поверить в то, что я обладаю своим телом. Реальным телом. Ровно год, несмотря на то, что в ноябре-декабре я мысленно открестился от Алеси, я не жил, а был словно мертвец, не веря в то, что смогу выжить. В "Вихрях" я не стал писать об этом, поскольку задача стояла совсем другая. Но я долго еще буду помнить свое удивление, что мое тело реально. Это обстоятельство меня удивляло, словно чудо. Необъяснимое чудо. Мне самому просто не верилось, что я жив. Я отвык от этого чувства, от этого ощущения, что я жив.
Тогда возникла еще одна загадка, которую я не смог разгадать тогда, как не могу разгадать и сейчас. Кто-то сказал: "Ты ее потеряешь". Голос был грубее (точнее, тембр более низкий, голос пожилой женщины), чем у Анастасии, и ей не принадлежал. Кто это говорил, - я не знаю. Но я понял только одно голос говорил об Алеси. И она действительно уехала. Но я узнаю это летом. И несколькими днями позже я увидел сон, который видел почти год назад. Как и год назад, я чувствовал сильную грусть, проснувшись утром.