Разборка по-русски
Шрифт:
Геннадий был женат на Элизабет, дочери французского промышленника Эдвина Даниэля Трюбона. Благодаря своему капиталу и приданому Элизабет, Голдобеевы оперативно смогли заменить устаревшее оборудование на своих предприятиях на современное импортное. Правда, им пришлось взять и солидный кредит для модернизации производства, которое уже стало давать устойчивые солидные дивиденды.
Благодаря тонкому чутью «конъюнктуры» потребностей покупателей, помощи господина Трюбона в сбыте готовой продукции спрос на нее превышал возможное предложение.
Производимая
Рабочие и служащие фирмы «Стимул» получали за свой труд заработную плату в четыре раза больше, чем рабочие и служащие других аналогичных предприятий, которые еще не были приватизированы коллективами и продолжали принадлежать государству. Сотрудники фирмы «Стимул» дивиденды по своим акциям получали в твердой валюте, а поэтому были заинтересованы в высоком качестве выпускаемой продукции, высоко неся марку своей фирмы, являясь ее патриотами.
В море разоряющихся предприятий, росте безработицы, неуверенности в завтрашнем дне фирма «Стимул» как мощный айсберг пробивала себе путь через ледяные поля конкурентов, имея своего постоянного надежного клиента на готовую продукцию.
Видя результаты своего труда, получая достойную за него заработную плату, сотрудники фирмы «Стимул» дорожили своими рабочими местами, а поэтому не допускали ни прогулов, ни брака в работе, ни хищений готовой продукции, веря в своего опытного капитана и цепкого его помощника.
Я подробно остановился на описании отношений Голдобеевых с коллективом фирмы «Стимул» для того, чтобы читателю впоследствии были понятны те дружеские проявления, которые возникнут между ними и на которых не остановиться я не имею права.
Чувствуя себя спокойно, уверенно, доброжелательно настроенным, имея массу свободного времени, которого в обычной жизни никогда не хватало, Голдобеев, скучая, вышел из купе в коридор вагона и, закурив сигарету, стал смотреть в окно. Потом он обратил внимание, что в вагон вошел мужчина лет сорока. Описывать личность и одежду этого мужчины мы не будем, так как это был Жиган собственной персоной.
Окинув Жигана опытным взглядом, Голдобеев без особого труда определил: «Мужик если не сбежал из мест лишения свободы, то обязательно был там и недавно освободился. Интересно, чем он так расстроен?» — подумал он, видя, как затравленно Жиган бегает глазами по проходу вагона к дверям купе.
Жиган, подойдя к Голдобееву (других попутчиков, кроме них, в данный момент в коридоре не было), поздоровавшись с ним, сообщил:
— Я только что от «хозяина», еду к себе домой зайцем, а на хвосте у меня сидит контролер. На покупку билета, тем более на уплату штрафа, у меня бабок нет. Значит, мне горит быть выкинутым из поезда на ближайшей станции, а не хотелось бы. Вы меня в своем купе не приютите на время проверки?
— А ты криминального ничего не натворил? — улыбнувшись, поинтересовался у него Голдобеев.
— Гадом буду, не вру, — с искренностью в голосе заверил его Жиган.
— Если не врешь, то заходи к нам в купе и полезай на багажную полку, — предложил Жигану Голдобеев.
— Может быть не стоит нам с ним связываться? — заметил слушавший их разговор Евгений.
— Если у человека такое чистое намерение поскорее добраться до дома, то почему мы, если можем, должны отказать ему в своей помощи? — возразил ему Голдобеев.
— Правильно рассуждаешь, дорогой, — размещаясь на верхней полке, довольный удачно подвернувшимся покровителем, заметил беспечно Жиган.
— Для сведения, меня зовут Юрием Андреевичем. Его Евгением, — показывая рукой на телохранителя, сообщил Жигану Голдобеев.
— Меня звать Николаем Сергеевичем, но можете называть просто Жиганом.
— Клички у нас, Николай Сергеевич, не в ходу, — поведал Жигану Голдобеев, выходя из купе в тамбур, где решил все же докурить свою сигарету.
Через некоторое время действительно в вагон вошел представительный мужчина в цивильной одежде, который вместе с проводником стал обходить купе, проверяя, соответствует ли количество пассажиров фактическому наличию у них железнодорожных проездных документов. Когда очередь проверки подошла к купе Голдобеева, проводник, обращаясь к проверяющему, сообщил ему:
— Эти двое едут до Тузова, — и показал контролеру их билеты.
Практически разговора между проверяющим и пассажирами вагона не было. Что Голдобеева совершенно не устраивало. Он желал знать, чем вызвана настоящая проверка билетов. Укрывать от законной власти преступника у него не было намерения, поэтому он решил взять инициативу в предстоящем разговоре на себя, чтобы в беседе с должностным лицом получить ответ на интересующий его вопрос.
— Неужели вы провинились перед своим шефом, что он вдруг решил проверить вашу работу? — спросил он, обратившись к неопределенного возраста проводнику.
— Плановая проверка, — защищаясь от нездорового подозрения, успокоил его тот.
Удовлетворенный таким ответом, Голдобеев закрыл дверь своего купе.
— А ну, заяц, спускайся к нам и докажи, что являешься тем, за кого себя выдаешь, и у нас не собираешься шухарить, — потребовал он строго, обращаясь к Жигану.
— Значит, все-таки не верите мне? — спускаясь с верхней полки и присаживаясь на нижнюю, недовольно пробурчал Жиган.
— Ты не обижайся за недоверие, но сейчас пошла такая жизнь, что приходится не только не доверять, но и постоянно проверять и перепроверять. Если тебе не нравится моя подозрительность и ты не желаешь подчиняться моему требованию, то можешь уйти от нас, как и пришел, проверка в вагоне уже закончилась. Если же желаешь разделить с нами хлеб-соль, ты должен выполнить мое требование.