Разбойник
Шрифт:
Долговязый сделал шаг влево, собираясь убраться из под обстрела. Расстояние для прицельного выстрела очень велико, но ведь попали же! Чем черт не шутит. Черт и не шутил. Вторая стрелка, бронебойная, пробила латы долговязого в слабом месте и вонзилась между шеей и плечом, нанеся серьезную рану. Фрязин упал с помоста, сбряцав грудой железа.
— Гришка с Третьяком, молодцы! — кривясь от боли, похвалил парней воевода.
— Ну все, опять мучить начнут, сделал предположение Булат.
— Тебя то не трогают, — проворчал Кузьма.
— Я наговор знаю, — поделился секретом Булат.
И ведь верно, не трогали татарина фрязины, даже пытку ремешком
— Кажи, — попросил воевода, Кузьма скосил взгляд на Булата, ожидая услышать заветные слова.
— Брехня это все, — сделал заключение Андрей. — Голимое шаманство.
— Мне шаман открыл тайные слова, — согласился с государем Булат, очень древний старик, еще молодого Узбека помнил.
— Чо за перец? — поинтересовался князь.
— Азбяк по вашему, — ответил Булат, знакомый со сленгом князя.
— Аааа, тогда да, оно конечно, — согласился Андрей, смутно представляя, кто такой Узбек-Азбяк. — А что раньше молчал?
— Так не спрашивали, — ответил татарин.
— Да, действительно, — согласился Андрей, усмехаясь.
— Выберемся, я этих сук на кол посажу, — пообещал воевода.
— Сучку мне оставь, я ее сам порешу, — заявил Андрей, вспомнив, что сотворила с парнем итальянка.
— То дело! — Кузьма обрадовался решению князя.
Ну, дают мужики. Одной ногой в могиле стоят, а планы мести вынашивают.
На пленников больше никто не обращал внимания, даже специально выделенная для присмотра за ними сторожа увлеченно пялилась только на раненного господина. Потерявшего сознание Бартоломео бережно унесли в шатер Андрея, и там освободили от доспехов. Осторожно вырезали стрелу и наложили повязку. Судя по тому, какая ругань неслась из шатра, долговязый очухался, но ненадолго. Сквернословие быстро прекратилось, он вновь от боли потерял сознание.
Вечер и ночь для Андрея и его товарищей по несчастью прошли относительно спокойно, пленников даже не мучили, но и не напоили. Не до них было. Ранение долговязого естественно внесло разлад в стане врага. Любящая племянница воодушевилась, число ее сторонников росло ежечасно. К утру, можно предположить, власть сменится. Даже и так, Андрею было все равно. Еще одного дня пыток он не выдержит, если не умрет, то сойдет с ума от боли точно.
После полуночи лагерь все еще не спал. Вороги шастали туда-сюда, но постепенно в их передвижениях стала просматриваться некая системность. Причем, туда они стремительно летели, а обратно еле ползли. Специфический запашок не заставил себя долго ждать, ветерок принес ужасную вонь, и чем больше людей бегало просраться, тем сильнее становился запах.
А с первыми лучами солнца на лагерь неожиданно напали. Сотни стрел разом поднялись в воздух и пернатыми хищниками впились в свои ничего не подозревающие жертвы. Сторожа, караулившая пленников, погибла моментально. Фрязину, снявшему обычный барбют, для того чтобы перекусить, стрела снесла половину головы, раздробив лобную кость на мелкие частички, он медленно завалился на спину, продолжая крепко сжимать в руке баранью кость.
За крепкими щитами, защищавшими пристань от обстрела со стороны усадьбы, раздался громкий шум. Дубовые доски трещали под мощными ударами секир и топоров. Первым в проделанный пролом ворвался урман. Данила метнулся в сторону пленников, на бегу перепрыгивая через костер. От шатра к пленникам спешили враги. Один, в синих штанишках и растоптанных башмаках, вооруженный коротким копьем, спешил к ним явно с не хорошими
Мимо урмана пробежали Прохор и еще трое воинов. Они не обращая внимания на пленников, забежали за столбы и остановились. К пленникам подоспел Ахмет с молодым татарином, они перерезали путы, освобождая государя.
Гришка Мороз и Третьяк настороженно следили за обстановкой, пуская стрелы при малейшей опасности.
Андрея освободили, уложили на землю, подстелив шерстяной плащ. Сил у князя не осталось.
— Пить, — слабым голосом прошептал князь.
Андрея напоили, у татарина с собой была баклажка с вином. Сделав несколько глотков, Андрей потерял сознание, и не видел, как освобожденные товарищи, подхватив оружие, бросились в битву.
Враг потерпел сокрушительное поражение. Что бы разгромить лагерь фрязинов потребовалось всего пять минут. Небольшая часть их вовсе не оказала сопротивления, побросав оружие, но были и такие, кто бился до последнего. Таких в плен не брали. Убивали на месте. Стрелами.
Маленький отряд фрязинов пытался удрать на корабли, но их татары достали стрелами. Среди беглецов, оказался один, кто успел вздеть бронь. Ранее, доспех принадлежал Сеньке, и парню пришлось лезть в воду, что бы поднять мертвеца на поверхность. Но Андрей ничего этого не видел.
Ренегатку живой взять не удалось, она сама себя заколола. Знала, стерва, что ее ждет, и постаралась уйти от возмездия. Дядю ее, долговязого, схватили. Лука выполнил свое обещание — посадил всех захваченных пленников на кол, а долговязому оказал почет, лично посадил его на кол и даже перекладину приделал, что бы лысому сидеть удобнее было. Добрый Лука, ничего не скажешь. Но прежде Кузьма вытряс душу из пленников. Княжьих ближников интересовал только один вопрос — откуда пришли? Ежику понятно — собирался воевода нанести ответный визит.
С Якшибеем, пришедшим им на помощь, они возьмут поселение фрязинов, это не вопрос. Что бы татарин да отказался сходить пограбить — да ни в жисть! Пойдут, как миленькие.
— Ты, бий, молодец, — нахваливал воевода, татарского предводителя. — Вовремя подоспел, нас спас и добро княжеское.
— Грипария на много серебра потянет, — гнул свое Якшибей.
— Государь наградит тебя по княжески, — пообещал воевода, — а пока прими башловку [68] — всю рухлядь и оружие, и доспех фрязинов.
68
Башловка — почетный дар, из добычи подносившийся военоначальнику или рядовому воину, отличившемуся в сражении