Разбудить бога
Шрифт:
Еще полсекунды ушло на придумывание противодействия. С одной стороны, можно было садануть из «Шмеля», что было бы здраво, а с другой — жалко было личный состав расчета. Разметет ведь в клочья! Так что я предпочел ответить тремя короткими очередями из автомата поверх голов. И тут же услышал зычный мужской голос:
— А ну не дрейфить! Быстро поднялись и перезарядили пушку!
Не иначе как командир из взрослых ублюдков. Да и кому бы еще Кирилл доверил командовать орудийным расчетом? С этим разговор особый, Но для начала надо не позволить выпустить себе кишки.
Я перекатился как можно дальше в сторону, но, как оказалось, беспокоился зря. Они понятия не имели, где я,
Уже не отстреливаясь, чтобы посильнее сбить противника с толку, я решился на опасный, но эффективный маневр — обход с фланга. Пусть они стреляют по тем местам, где я должен быть, по их расчетам, а я возникну неожиданно и страшно, как ужас, летящий на крыльях ночи. Однако претворить план в жизнь мне не дали — с флангов неожиданно начали долбить пулеметы, причем один из них крупнокалиберный. В общем прижали меня к земле, удалось им. В такой ситуации из автомата отстреливаться — только себя выдавать. Так они просто лупят в пустоту, пытаясь удержать невидимого противника плотностью огня, но если засекут, то шкуру продырявят с гарантией. Особенно учитывая наличие безоткатки. Она и сама по себе вещь стоящая, а уж под прикрытием двух пулеметов ей вообще цены нет.
Немного привыкнув к длинным стелющимся очередям, я начал по-пластунски пробираться вперед, подтягивая автомат за цевье. И все было бы хорошо, если бы ребята не начали прочесывать лес. Короче, в командном умении Кириллу отказать было трудно. Шевельнуться мне не дал, зараза, а тут уже автоматчики цепью чешут, развлечения ради постреливая перед собой короткими очередями. Я вспомнил, что в фильмах про войну так прочесывали лес немцы. Было очень похоже. Только в отличие от кино мне надо было не попкорн кушать, а делать что-то вразумительное. Да вот только мне даже жопу от земли оторвать не давали. Все же пулемет как был грозным оружием еще в руках красноармейца Сухова, так до сих пор и остается в любых руках. Даже в детских.
А автоматчики между тем приближались, создавая вполне конкретную угрозу моей драгоценной жизни. Нет, можно было, конечно, проредить их несколькими очередями, как баба Маня пропалывает грядку картошки, но как-то не поднималась рука. Не мог Кирилл хоть в цепь командиров поставить!..
В конце концов я вынужден был начать отступление. Позорно, стыдно, но меня бы смяли безоговорочно, если бы я не начал пятиться. Пара пуль просвистела совсем близко, вздыбив фонтанчики грязи возле моей головы.
— Кажись, пипец, — прошептал я, не чувствуя, правда, особого страха.
Все было логичным и вполне соответствовало расстановке сил, так что страха во мне не было в этот раз. Обидно было — это да. Но тут неожиданно все изменилось. По ушам так долбануло, что я решил, будто ребята опять пустили в ход безоткатку, но через миг понял, что рвануло у них в тылу. Тут же раздался разрывающий душу вой, и снова долбануло далеко в тылу у противника. Автоматчики разом залегли и перестали стрелять.
«Миномет», — догадался я, услышав, как рвет воздух стабилизаторами третья мина.
Грохнуло ближе. Пулеметы умолкли. Ответила безоткатка, но черт-те куда. Бой продолжался, мины выли и скрежетали по воздуху, гулко прессуя воздух взрывами, а я думал, кто бы это мог прийти мне на помощь. На удивление вовремя, надо признать. Неужели Дьякон? Но как-то очень уж сноровисто управлялся он с минометом. А главное —
Шваркнуло еще парой мин, и автоматчики начали отползать. Меня так и подмывало возобновить наступление, пользуясь неожиданной артиллерийской поддержкой, но, не зная квалификации стрелка, я побаивался ненароком попасть под удар. Промучившись так секунд десять, я все же решился продвинуться хоть на десяток метров вперед и неожиданно увидел укрытую за поваленным деревом безоткатку. Расчета при ней не было — разрывы мин произвели на ребят серьезное впечатление. А вот командир остался и в одиночку заканчивал перезарядку. Я прикинул расстояние до него, приподнял прицел автомата и срезал подлеца короткой очередью. Он вскрикнул, рухнул на колени и забился в агонии. Я не стал его добивать. Вскоре он сам повалился на спину и затих. Попадание двух автоматных пуль почти одновременно оказывает на организм такое резонансное действие, что лучше об этом не думать. При описании подобных ранений используются термины, от которых даже меня, человека с довольно крепкой нервной системой, оторопь берет. Как правило, там фигурируют раневой канал, вибрирующая временная раневая полость, вторичные поражающие элементы биологического происхождения и фрагменты разрушившегося огнестрельного элемента.
Через пару секунд все стихло. От первой волны Кирилловой армии не осталось и следа — ребята отступили в глубь обороны. А вернувшись на оставленную позицию, я узрел и прикрывшего меня минометчика. Прапорщик Громов, оглушенный, закопченный и довольный, сидел возле торчащего в небо «ствола», сверкая зубами и белками глаз.
— Ты? — удивился я.
— Что? — спросил Гром, который все еще ни фига не слышал.
— Рад, говорю, тебя видеть. Вовремя.
— А, — еще шире осклабился прапорщик. — Я, как увидел твой переход, сразу за понюшкой «вони» помчался. Извини, Сань, что я сразу с тобой не остался.
— Забей, — подмигнул я. — Ты явился как нельзя вовремя. У меня уже жопа горела синим огнем.
— Огнетушитель с собой носи, — рассмеялся Громов.
Я уселся с ним рядом и прочитал вслух детское стихотворение, которое, на мой взгляд, недурно подходило к обстановке:
Люблю грозу в начале мая,Когда весенний первый ГромКак шибанет из-за сарая,Что фиг опомнишься потом.Гром усмехнулся.
— Да, здорово получилось, — сказал он вставая. — Только все же они скоро опомнятся. К тому же осень в сфере взаимодействия.
— Я вижу, — глянул я на падающие листья. — Ну пусть тогда будет осенний Гром. Катит?
— Ага. Я, кстати, «жигульку» твою пригнал.
— Да ну? — удивился я.
— Лениво было пешком топать. Здоровье у меня уже, Саня, не то, что прежде. А лошадка у тебя проходимая. Думаю, и по дороге пройдет, если в колею не заглубляться.
— Пулемет бы еще на крыше установить. Крупнокалиберный. Тут они постреливали из ДШК.
— Я слышал. Но не получится, железо, на хрен, отдачей сорвет.
— А в багажник? Будет тачанка.
— Это можно попробовать.
Мы приволокли станковый пулемет и действительно умостили его в багажник. Не ахти как получилось, но если снять заднее сиденье и сорвать крышку, то в принципе можно вести огонь по догоняющему противнику. Пока Гром работал саперной лопаткой, как ломом, я морщился. Багажник было жаль. Наконец он справился и отшвырнул крышку в кусты.
— И что дальше? — спросил я.
— Тебе же Кирилл нужен, а не сосунки? Значит, нет вариантов, надо нам с тобой разделяться.