Разделенные океаном
Шрифт:
Корабль причалил рано утром, и Финну пришлось ждать целых полтора часа, прежде чем пришла сестра. Все это время он думал об Аннемари. Что ж, по крайней мере, она счастлива — они с Мэгги с дюжину раз повторили это, словно стараясь убедить друг друга. Впрочем, это было единственное и довольно слабое утешение, ставшее результатом долгих и бесплодных поисков. Финн вынул из кармана карандашный набросок и вновь принялся изучать его, представляя, как Аннемари рисует, сосредоточенно нахмурившись, так что на ее чистом белом лбу собрались морщинки. Вот только где
— Это наш Айдан, — произнес чей-то голос, и, подняв голову, Финн увидел, что рядом стоит Молли и смотрит на рисунок. — Не помню, когда Аннемари нарисовала его.
Финн вскочил на ноги, обнял сестру и надолго прижал ее к себе. Отчего-то ему вдруг захотелось заплакать.
— Как же я рад видеть тебя, Молл! — сказал он и расцеловал ее в обе щеки, прежде чем разжать объятия.
— Ты не нашел ее, верно? — с грустью сказала она. — Иначе ты прислал бы телеграмму, как обещал.
— Нет, Молл, не нашел, — ласковым голосом отозвался Финн. — Но с Аннемари все в порядке.
Он сделал знак официанту принести чай, который, как он знал, его сестра с радостью выпьет, и рассказал о бесплодных поисках Аннемари — о походах в церковь, в ирландские клубы, о карточках, которые они с Мэгги написали вместе, — и, наконец, о том, как рисунок Аннемари подбросили под дверь квартиры Мэгги.
— Прочти, что написано на обороте, сестренка.
—«Анна в полной безопасности. Она находится под надежным присмотром. Вам не о нем беспокоиться», — прочла вслух Молли. — Почему они называют ее Анной, а не Аннемари?
Финн пожал плечами.
— Кто знает?
Молли забросала его вопросами, которые они с Мэгги уже задавали друг другу, но на которые так и не смогли найти ни одного вразумительного ответа.
— Что ж, по крайней мере, она счастлива, — сказала Молли наконец.
— Мэгги намерена продолжать поиски, да и полиция не собирается сдаваться. Рано или поздно Аннемари найдут, Молл, вот увидишь.
Молли улыбнулась, и Финн вдруг удивился тому, какая она красивая. Она не обладала яркой внешностью Аннемари, заставлявшей мужчин поворачивать головы и смотреть ей вслед, зато отличалась спокойной, безмятежной красотой, которую нужно было рассмотреть, но которая потом проникала вам в самую душу. Финн вдруг заметил хорошо одетого молодого человека, который сидел неподалеку от них и не сводил глаз с Молли.
— Что ты собираешься делать дальше, Молл? — спросил он, а потом сказал, что она может вернуться сегодня с ним в Дунеатли, если хочет.
— Я останусь в Ливерпуле, — тихо ответила она.
— Но это не твой дом, сестренка. Ты здесь никого не знаешь, кроме Брофи. Тебе придется найти работу и достойное жилье.
— У меня уже есть и то, и другое. Я занялась этим вопросом, как только поняла, что ты не нашел Аннемари. В противном случае я бы немедленно уехала в Нью-Йорк, а потом вернулась бы, как только наша сестра пришла бы в себя.
— Но почему?
Молли застенчиво взглянула на брата.
— Потому что в июле, на свой
— Господи Иисусе! — Финн едва не уронил кружку с пивом. — За кого?
— За Тома Райана. Он полицейский.
— Судя по всему, он намного старше тебя, — вот и все, что он смог сказать.
— Ему двадцать один, столько же, сколько и тебе. Хочешь познакомиться с ним? Он сидит вон там. Сегодня у Тома выходной, вот почему он не в форме. — Молли подала знак молодому человеку, который не сводил с нее глаз. Тот вскочил на ноги и подошел к ним. — Том, это мой брат Финн. Я только что сказала ему, что мы собираемся пожениться.
Финн сошел на берег в Килдэре, чувствуя себя разбитым и опустошенным. На работе он отсутствовал почти четыре недели — его босс проявил такое же понимание, как и начальник Мэгги. Том Райан Финну не понравился — он счел его слишком самодовольным. Более того, Финн опасался, что после шума и суеты Нью-Йорка в Ирландии ему будет попросту скучно. Сев на автобус до Дунеатли, он угрюмо уставился в окно, за которым простирались зеленые поля до самого горизонта, деревья, на которых только-только начали распускаться почки, приткнувшиеся к подножиям холмов маленькие домики, так похожие на его собственный. Здесь было чертовски спокойно и скучно.
Автобус остановился у его коттеджа. Финн распахнул скрипучую калитку, которую давно намеревался смазать, но до которой у него все не доходили руки, и вошел в дверь. Его приветствовал протяжный крик, донесшийся сверху. Финн выронил чемодан, взлетел по лестнице, прыгая через две ступеньки, и ворвался в спальню.
Хейзел лежала на кровати и выглядела так, словно только что поднялась на вершину Эвереста со свинцовыми гирями на ногах. Кармил О’Флэгерти, повитуха, держала на руках крошечного ребенка, испачканного кровью, который орал так, что, казалось, вот-вот рухнет крыша.
— Ты вовремя. Поздоровайся со своим сыном, Финн, — с усталой улыбкой произнесла Хейзел.
— С ним все в порядке? — Неужели его сын уже успел обо что-то порезаться?
— Это кровь вашей жены, мистер Кенни. Сейчас я обмою его. Что до крика, то это вполне нормально. Вы бы тоже кричали на его месте, если бы вас выдернули из теплой уютной утробы в холодный и большой мир. — Кармил окинула Финна суровым взглядом. — Вообще-то вам нельзя здесь находиться. Большинство мужей сбегают в ближайший паб, оставляя жен благополучно рожать детей. Но, — смягчилась повитуха, — раз уж вы тут, не хотите ли подержать своего сына, пока я приведу в порядок вашу жену?
— Да, пожалуйста, — пробормотал Финн.
По-прежнему орущего младенца завернули в полотенце и сунули ему в руки.
— Вы не могли бы отвернуться на секундочку, мистер Кенни?
Он повиновался, но не раньше чем взглянул на Хейзел и увидел, что она смотрит на него с любовью, которая, как он знал, отражается и в его глазах. Финн остановился у окна, неловко прижимая к груди сына. Прошло всего несколько секунд, а он уже напрочь забыл о Нью-Йорке и о своих сестрах. Теперь он был счастлив вновь оказаться в Ирландии рядом с женой и новорожденным сыном.