Разделенный Мир
Шрифт:
Она внимательно оглядывала зал, ожидая продолжения «церемонии», как вдруг рядом раздался еле слышный, но страшно рассерженный шепот беллы Коры:
– Не смей отвлекаться!!!
«А действительно, отвлекаться не стоит», – подумала Злата. Именно в этот момент прямо возле роскошных дверей возникли две фигуры в абсолютно черных одеждах. Двое высоких мужчин с совершенно бесстрастными лицами высокомерно оглядывали собравшуюся толпу. Вторым зрением Злата уловила короткое движение в противоположном конце зала и, сместив внимание, поняла, что у противоположных дверей также стоят двое в черном. Такие же высокие и бесстрастно-высокомерные.
Прошло
В длинном бордового бархата халате, с белоснежной чалмой на голове и с изогнутой саблей у пояса чуть-чуть впереди Озема стоял невысокий мужчина, перекрученный самым нелепым образом. Прежде всего, у него был приличный горб, заставлявший своего владельца согнуться чуть ли не вдвое и посылавший его голову затылком вперед. Такое вычурное телосложение заставляло беднягу задирать свою физиономию высоко вверх, чтобы посмотреть, что расположено впереди. Затем, у этого типа одна из ног, похоже, совершенно высохла, потому как при ходьбе он здорово припадал налево. Припадал до такой степени, что казалось, вот-вот рухнет на бок. Далее, по совсем уж непонятной причине, может быть, для удержания равновесия, верхняя часть его тела была довольно сильно наклонена вправо.
Увидев этот поразительный персонаж, Злата сначала вспомнила старый анекдот о советском ателье и только потом догадалась, что именно это и есть сам Великий ханиф.
Хозяин страны тем временем вполне шустро и без посторонней помощи двинулся по живому коридору, между своими подданными. В шаге позади двигался бель Озем, даже не пытаясь как-то поддержать Великого ханифа.
Государь, колеблясь всем телом, сделал пару скачущих шагов и остановился около одного из склонившихся алых. Внимательно оглядев затянутую в алый шелк спину, он визгливо произнес:
– Бель Озем, я думаю, беля Касына надо наградить. Он у нас вчера отличился. Вручите ему мои туфли с пряжками из сапфира.
После этой реплики Великий ханиф двинулся дальше, а бель Озем левой рукой сделал едва уловимый жест, сверкнув радугой перстней, и под носом отмеченного монаршей милостью беля Касына возникли довольно стоптанные туфли, правда, с ярко блестящими пряжками.
А Великий ханиф уже остановился перед следующей затянутой в алое фигурой. И тут Злата поняла, что скрученный самодержец стоит именно перед ней. Ей внезапно стало нехорошо, а монарх продолжал стоять рядом, разглядывая ее спину.
– Это кто? – раздался наконец его фальцет.
– Новый хранитель дареных книг его величия Великого ханифа, – тут же пояснил бель Озем.
– Такая молоденькая и такая умненькая?… – Голосок ханифа стал масленым, а Злату передернуло.
– Да, – подтвердил Озем, – умненькая. И с большими связями…
– Вот как? – удивился ханиф. – Значит, связи у нее есть. А как у нее мордашка?…
– Вполне, – сухо констатировал Озем.
– Так, может, ее наградить? – В тоне Великого ханифа не хватало вопроса, и Злата решила, что сейчас у нее под носом тоже возникнут старые стоптанные вонючие туфли.
– Чего тебе хочется, девочка? – Теперь в голосе Великого ханифа явно звучал заинтересованный вопрос. Злата сначала растерялась, а потом у нее в груди поднялась волна хулиганской отваги, и она звонко воскликнула:
– Моя единственная мечта – увидеть его величие Великого ханифа!
– Какая непосредственность! – взвизгнул Великий ханиф, а потом, переступив с ноги на ногу и качнувшись сразу и влево, и вправо, добавил: – Нет, дитя мое, эта мечта недостижима. Я не хочу сделать тебя несчастной на всю жизнь. Ты же в меня без памяти влюбишься, а надежды-то для тебя никакой! Так что проси что-нибудь другое…
Злата громко, душераздирающе вздохнула и со слезой в голосе произнесла:
– Тогда, если можно, пусть мне подарят книгу с автографом Великого ханифа.
Последовало недолгое молчание, а потом новый визгливый вопрос:
– Что-то я не понял, что она хочет получить от меня?…
– Книгу… – начал ответ бель Озем, но был немедленно перебит ханифом.
– Про книгу я все понял, но она хочет еще какого-то авто… фтогра… Ну ты сам слышал!…
– Она хочет, чтобы хранимый Всевидящим и Всеслышащим, написал на книге дарственную надпись, – пояснил бель Озем.
– Какая умненькая девочка!… – восхитился ханиф. – И какая бескорыстная!…
Потом он немного подумал и принял решение.
– Книжку подари, а писать я ничего не буду. Если хочешь, сам что-нибудь напиши. Нет!!! Ничего не пиши!!! А то я знаю, ты такое напишешь, что девочка через две минуты у тебя в постели окажется!
И Великий ханиф пошкандыбарил дальше. А Злата с облегчением вздохнула.
С непривычки у Златы уже начала затекать спина и деревенеть ноги. Но к счастью, дальше церемония покатилась значительно быстрее. Великий ханиф остановился возле еще одной алой спины и пробурчал какое-то порицание, закончившееся звонким шлепком. Возле бирюзовых ханиф остановился еще раз, ничего при этом не сказав, а синюю часть коридора миновал без задержки. Наконец он достиг противоположных дверей, за которыми и скрылся. За ним проследовали и все четверо молчаливых мужчин в черных одеждах во главе с белем Оземом.
В зале повисла тишина, а затем вновь прозвучал развилистый удар гонга. И разноцветная склонившаяся толпа сразу ожила, зашевелилась, забормотала. Злата быстро распрямилась и потянулась, с улыбкой наблюдая за тем, как многие из царедворцев с мукой на лицах хватались за поясницы или растирали опухшие колени. «А синим-то легче всего приходится, – с неожиданным злорадством подумала девушка. – Лежи себе, полеживай!» Она сообразила, что двойной взгляд вряд ли ей еще понадобится, и, щелкнув пальцами, рассеяла заклинание, мысленно поблагодарив танцующую в витраже девушку. И вовремя. Тощая костистая рука обняла ее за плечи и едва приглушенный бас перекрыл всеобщий гул:
– Ну, милочка, какая же ты везучая! Не успела появиться при дворе, а уже сам Великий ханиф удостоил тебя беседы, да еще и одарил! Ты, моя девочка, далеко пойдешь!
– Ну что ты, белла Кора, это мне тебя надо благодарить. Если бы не твои советы, я бы столько ошибок наделала, что меня мгновенно вышибли бы из дворца.
Алые окружили беллу Кору и ее подопечную, наперебой выражая поздравления с полученной монаршей милостью. Старик Касын, тоже улыбаясь, рассыпал Злате поздравления, прихлопывая перед своим толстым брюхом полученными тапками, словно намекая, что его тоже неплохо бы было поздравить. Но он ведь не удостоился беседы, а Злата имела продолжительный разговор с Великим ханифом. Так что бель Касын не мог состязаться в популярности с молоденькой выскочкой.