Раздвоение соседки

Филимонова Лина

– Жду тебя на палубе.

Халат – это намного удобнее, чем постоянно сползающее полотенце. Хотя мне немного жаль, что Гошу в полотенце на бедрах я так и не увидела. Разве что мысленным взором, перед тем, как уснуть...

Сколько же я продрыхла? И который сейчас час? Я увидела свою сумку на тумбочке у кровати и собралась уже вытащить телефон и посмотреть время, а также проверить, нет ли непринятых звонков. Но потом подумала: да пошло оно все! Потом всем перезвоню и разгребу все проблемы. 

А

сейчас – только яхта, море и Гоша.

Первое, что я увидела, выйдя на палубу – свой кружевной лифчик и трусики. Они были развешены на ограждении, вместе с футболкой и джинсами. Рядом располагались вещи Гоши, в том числе его темно-синие боксеры.

Еще недавно я бы в этой ситуации ужасно смутилась, но сейчас особой неловкости не ощутила. После всего, что сегодня было – Гоша видел меня и в белье, и даже, мельком, без белья, стягивал с моей попы джинсы и предлагал попросить его заняться чем-нибудь непристойным... Развешивание трусов и лифчика – сущая ерунда. К тому же приятно, что он позаботился о моих вещах.

А где, кстати, он сам?

Гоша показался со стороны носа, он жестом пригласил меня проследовать к нему, я так и сделала. И удивленно выдохнула, оказавшись рядом с ним.

До этого я успела побывать только на корме «Кассиопеи» и не знала, что на носу находится зона отдыха с уютным диванчиком и вместительным столом. В данную минуту стол был уставлен самыми разными яствами, от холодных закусок до аппетитного шашлыка. Имелась даже бутылка вина и бокалы. А еще на столе там и сям располагались свечи.

– Ого, - вырвалось у меня.

Мой желудок отозвался на увиденное голодным урчанием. Надеюсь, Гоша этого не услышал. Этот звук совершенно не вписывался в романтическую обстановку предстоящего ужина.

– Я подумал, ты проголодалась.

– Ты не ошибся.

Я расположилась на диванчике. Гоша уселся рядом.

– Но откуда тут взялся ужин?

– Я заказал его из ближайшего ресторана, пока мы стояли у причала.

– И свечи?

– И свечи... тебе не нравится?

– Нравится. Только это как-то странно.

– Странно? Ты уверена, что это подходящее слово? Может, больше подойдет «романтично»?

– Наверное.

Я разглядывала бутылку вина. Это было точно такое же вино, какое мы пили на нашем единственном свидании, когда я была Никой, а не Анфисой. Гошино любимое. Оно, хоть и местное, встречается далеко не в каждом ресторане, потому что выпускают его ограниченными партиями. Гоша сам мне это рассказал.

– Откуда это вино? – спросила я.

– Из ресторана.

– Ты говорил, оно редкое...

– Да.

Гоша внимательно посмотрел на меня.

– И оно случайно нашлось в первом попавшемся заведении?

– Чему я был

очень рад. А что? Такое ощущение, что ты меня в чем-то подозреваешь.

Действительно, чего это я? Похоже, мне хочется к чему-нибудь прицепиться и поссориться... почему?

 Вообще-то я знаю, почему. Во мне говорят отголоски обиды. Я много чего наговорила Гоше во время нашего полета, но еще больше не сказала. Да, мне до сих пор обидно, что он в упор меня не замечал, пока я не превратилась в стервозную и сексапильную Анфису.

Так что да. Я хочу его обвинить. В чем-нибудь. Хотя бы в том, что его любимое вино взялось неизвестно откуда.

– Может, ты все это подстроил? – ляпнула я.

И сразу пожалела о сказанном. Потому что осознала, что это полный бред. На яхту меня позвал Аркадий. Гоша случайно попался нам на глаза. Что он мог подстроить и зачем?

Гоша ухмыльнулся.

– Я же говорил. Я тебя украл. Все подстроено. Заманил на яхту, окунул в воду, чтобы лишить одежды. А теперь еще и напою самым вкусным вином. А потом...

Он замолчал и красноречиво окинул меня взглядом. Это был бесстыдный, обжигающий и раздевающий взгляд.

Я фыркнула и схватилась за вилку. Поссориться мы всегда успеем, а есть очень хочется.

Гоша подливал мне вино, подкладывал шашлык, и сам уминал его за обе щеки – мы оба были голодными, как волки.

Солнце тем временем медленно, но верно, двигалось по направлению к морю. Небо окрасилось сначала в красный, а потом в какой-то апельсиново-оранжевый цвет. Я засмотрелась на этот необычный оттенок, а Гоша, тем временем, извлек откуда-то спички и зажег свечи.

– Завтра будет сильный ветер, - сообщила я.

– А сегодня прекрасная погода, - произнес Гоша. И добавил: - Это был странный и удивительный день. А вечер – просто сказочный.

– Думаешь?

– Уверен. А сейчас я хочу тебе кое-что сказать.

Я напряглась. Потому что Гоша волновался. Я это почувствовала, хотя он пытался выглядеть самоуверенным и беззаботным.

Отодвинувшись к спинке дивана, я смотрела на него и видела отблески заката в его темных глубоких глазах. Его губы дрогнули в улыбке, а потом он отвел взгляд и стал серьезным.

– Ты была права. Мне нравятся стервы. Ну… то есть яркие, самоуверенные девушки. Это те самые первые красавицы школы, только повзрослевшие. Когда-то они смотрели на меня, как на пустое место, а теперь... теперь я могу завоевать почти любую.

– Почти, - фыркнула я. – Да ты скромник. Говори уж прямо: любую.

– Почти любую, - повторил Гоша.

Зачем он мне все это рассказывает? К чему это бахвальство? Я такой, я сякой... павлин ты, вот кто!

Я сердито отвернулась в сторону.