Раздвоение ВВП:как Путин Медведева выбрал
Шрифт:
Напротив председателя комиссии по делам молодежи и спорта Виталия Мутко сидел председатель комиссии по контролю над обеспечением деятельности Совета Федерации Владимир Кулаков. Поскольку Совет Федерации под руководством сидевшего в центре Сергея Миронова уже час бездействовал в ожидании Владимира Путина, Владимир Кулаков обеспечивал не деятельность, а видимость деятельности Совета Федерации.
Он не давал покоя господину Мутко своими бесконечными расспросами. Дело в том, что именно Виталий Мутко, если не ошибаюсь, вслух посетовал на то, что все камеры сгруппировались напротив свободного места в центре стола, а края обороны, которую заняли господа Кулаков и Мутко, остались оголенными.
– Камеры? – переспросил господин Кулаков. – А зачем мне камеры? У меня камер в Магадане хватает. Там есть хорошие камеры.
Очевидно, что в Совет Федерации Владимир Кулаков попал по воле пославших его магаданцев.
– Не веришь? – допытывался он у господина Мутко. – Приезжай, посмотришь.
Глава Российского футбольного союза Виталий Мутко, у которого от Магадана нет ни одной команды не только в премьер-лиге, но и почти ни в какой другой лиге, категорически отказался.
– Да приезжай, – уговаривал его Владимир Кулаков, – я тебе билет куплю, причем в оба конца, а не в один! Подчеркиваю, не в один!
Уже даже пара камер повернулась в их сторону, уже Виталий Мутко замолчал, и не потому, что ему нечего было сказать. Просто он скорее всего не хотел разговаривать, так как опасался сказать лишнего, а ведь в этой ситуации все, что бы он ни сказал, стало бы лишним.
А жизнерадостный Владимир Кулаков все продолжал теребить окружающих рассказами о прелестях магаданских камер, которые никто не хочет оценить по достоинству.
Наконец появился Владимир Путин, и аудитория на время потеряла интерес к камерам. Президент России, сев между Дмитрием Медведевым и Владиславом Сурковым, рассказал, что сейчас как никогда важно обеспечить преемственность курса (восемь лет назад это было, очевидно, не так важно). Он призвал членов Совета Федерации воздержаться от не обеспеченных ресурсами разорительных популистских мер. Люди, сидевшие за столом, все как один записали именно эту фразу. Причем некоторые писали так долго, что мне показалось, будто они делают это несколько раз подряд, как школьники на уроке, повторяя прописи.
Они еще не знали, что им предстоит «избавиться от стереотипа, что социалка – это нагрузка к другим делам», а также предстоит помочь «убрать избыточное госрегулирование в социальной сфере».
Господин Путин, который теперь редко на людях появляется без господина Медведева, в очередной раз дал понять, что неформальные нацпроекты, за которые отвечает первый вице-премьер, вскоре будут переквалифицированы в государственные программы. Это случится, видимо, после того, как первый вице-премьер будет переквалифицирован в президенты, а президент – в премьеры.
Владимир Путин сообщил, что хочет, чтобы Дмитрий Медведев сказал несколько слов о нынешнем состоянии нацпроектов, и дал слово спикеру Совета Федерации Сергею Миронову.
Господин Миронов, как я понял, вовсе не хотел, чтобы первый вице-премьер выступал перед членами Совета Федерации. Обратившись к господину Путину, он сказал, что сейчас, «как и договаривались, выступят члены Совета Федерации по списку», а потом, когда настанет тот долгожданный момент, когда пресса уйдет, «есть еще пара вопросов, которые надо бы поднять».
– Вы всех заинтриговали, и меня тоже, – заявил Владимир Путин.
А особенно, хотелось добавить, прессу.
После этого господин Путин дал все-таки слово Дмитрию Медведеву, который, ни разу не заглянув в лежавшую перед ним бумажку, рассказал о содержании нацпроектов настолько внятно, доходчиво и коротко, что мне на какое-то мгновение показалось, что оно стало понятно даже мне.
А главное, я теперь точно знаю, что государство не оставит меня своей заботой. Ведь я являюсь источником и составной частью одной из тех 52 миллионов российских семей, работать на благо которых «так, чтобы они это почувствовали в наступивший год семьи», пообещал господин Медведев господину Путину.
И наоборот.
В это время в разгаре был еще один нацпроект: газификация всей страны и даже всей Европы. Владимир Путин и Дмитрий Медведев в январе 2008 года занимались его реализацией в Болгарии. Их уже нельзя было к этому времени представить одного без другого.
Президент России Владимир Путин и президент Болгарии Георгий Пырванов 18 января 2008 года договорились об участии Болгарии в газовом проекте «Южный поток», и в выступлении болгарского президента звучали недвусмысленные намеки на безразмерно выросшую в связи с этими договоренностями состоятельность Болгарии.
Накануне вечером болгарскую общественность взбудоражило отсутствие Людмилы Путиной на трапе самолета, которым президент России прилетел в Болгарию. Для госпожи Путиной была предусмотрена большая культурная программа, и об этом все знали. К тому же визит был официальным, и отсутствие первой леди на трапе грозило дипломатическим скандалом. Впрочем, из скупых комментариев членов российской делегации стало известно, что Людмила Путина накануне визита почувствовала себя нехорошо и что врачи не рекомендовали ей перелеты.
Впрочем, с поставленными задачами господин Путин во время этого визита справился и без жены. Он открыл Год России в Болгарии и, стоя на сцене, выслушал 20-минутную речь президента Болгарии. Господин Пырванов большую часть этого времени потратил на то, чтобы объяснить, что формула «Болгария может быть либо с Европой, либо с Россией» порочна (действительно: что ей, разорваться, что ли?).
Кроме того, он многозначительно заметил, что у Болгарии появился шанс вернуться на энергетический рынок Европы в качестве крупного игрока. Он говорил об этом так, словно Болгария была когда-то таким игроком и по трагическому недоразумению оказалась на какое-то время на скамейке запасных.
Утром стало известно, что господин Пырванов сказал все это не случайно. За ужином, на который президент Болгарии пригласил президента России, обсуждалась перспектива участия Болгарии в проекте строительства газопровода «Южный поток» (соглашение о нем недавно подписали Италия и Россия). Договоренность о присоединении Болгарии готовилась не одну неделю, но окончательное решение откладывалось до начала визита. А утром решалось, кому будет отдана честь огласить это амбициозное решение.
Дело в том, что вместе с Владимиром Путиным (но не вместо Людмилы Путиной) в Софию прилетел Дмитрий Медведев. И, конечно, для него важнее было произнести этот вслух. Но и господин Путин не должен был остаться в стороне. Проблема решилась так: было объявлено, что в какой-то момент к обедавшим господам Путину и Пырванову присоединился господин Медведев, а потом и его коллега, глава правительства Болгарии господин Станишев, и они вчетвером обо всем принципиально и договорились: Болгария становится транзитной страной для «Южного потока» (теперь эстафету из ее рук очень хочет перехватить Сербия, и «Газпром» просит за это полный контроль над государственной газовой компанией Сербии, но предлагает всего 500 млн долл. вместо 2 млрд, на которых пока находит в себе силы настаивать Сербия).