Разгерметизация
Шрифт:
[98] В России тех лет и позднее принято отрицать проведение “панславистской политики”. Но тем не менее должно признать, что на протяжении последних двух столетий существования, Россия некоторую политику в отношении славянских народов за пределами её территории проводила. Это — объективная историческая данность, которую некоторым образом воспринимали в Берлине и в Вене. И следует признать за немцами право быть немцами, и выражать их видение политических процессов в избранной ими терминологии, а не в терминах славянофильства и православия.
[99] Возможно потому, что её политики следовали коллективному бессознательному,
[100] За 70 лет власти марксистов, так и не изданной полностью на русском языке, и известной по выдержкам из неё, приводившимся в работах советских историков и военных аналитиков времен сталинизма.
[101] С.Д.Сазонов в своих воспоминаниях пишет: «Свое сообщение сам граф Пурталес назвал “дружественным предостережением”» — ист. 95, с. 235.
[102] С.Н. Свербеев — посол России в Германии.
[103] Следует обратить внимание, что Дж.Бьюкенен пишет об отдании приказа о всеобщей мобилизации России уже 29 июля, колебаниях Николая II и попытках остановить всеобщую мобилизацию, после получения телеграммы Вильгельма II, и об отдаче 30 июля по телефону приказа о проведении всеобщей мобилизации. То есть иностранные дипломаты в тонкостях военной организации России не разбирались: частичной мобилизации от полной не отличали, а почему между мобилизацией и войной русские проводят какую-то разницу им тем более было непонятно, вопреки тому, что пишет С.Д.Сазонов; эта разница между объявлением мобилизации и решением о последующем начале военных действий была непонятна и главам государств как союзников России, так и её потенциальных противников. Иными словами, в 1914 г. дипломатия России говорила на языке, не понятном для тех, к кому она обращалась.
[104] Речь идет о телеграмме Николая II кайзеру Вильгельму от 29 июля, заканчивавшуюся словами: «Было бы справедливо повергнуть Австро-Сербский спор на решение Гаагского трибунала. Я доверяю твоей мудрости и твоей дружбе.» С.Д.Сазонов сообщает, что в Берлине она не вызвала никакого отклика, кроме собственноручно написанного на полях Вильгельмом II «выразительного восклицания, заимствованного из берлинского простонародного жаргона.»
С.Д.Сазонов также сообщает, что опубликовав в “Белой книге” телеграфный обмен между Берлином и Петербургом, немцы сами ни словом упомянули об этой телеграмме Николая II.
В российском же “Правительственном вестнике” она была опубликована только, через шесть месяцев после своего отправления (хотя её следовало опубликовать в газетах в тот же день). Столь запоздалая её публикация вызвала изумление среди правительств союзников России и нейтралов. «Петроградские представители спрашивали меня, — пишет С.Д.Сазонов — как могло случиться, что документ такой важности оставался никому неизвестным целых полгода. Ответ бы очень прост: я сам не знал о его существовании. Государь отправил свою телеграмму в Потсдам, под влиянием угнетающей его заботы о сохранении европейского мира, прямо из Петергофа и затем, из-за огромной массы всяких дел, забыл передать её мне, пока не напал на неё случайно в январе 1915-го года.» — ист. 95, с. 236.
[105] Генерал Татищев к этому
[106] В тот же день было совершено и убийство в Сараево наследника престола Австро-Венгрии: то есть, как и русско-японскую войну имел место глобальный масштаб координации антисамодержавных действий.
[107] Она действительно совпала в 1917 г. с иудейским празником «Пурим», в который иудеи отмечают истреление оппозиционной к ним персидской правящей “элиты”. Подробности см. в Библии в кн. “Эсфирь”.
[108] В приложении к 3-ему изданию “1 августа 1914” в 1993 г. Н.Н.Яковлев поясняет, что эта книга была написана по личной просьбе Ю.В.Андропова, возглавлявшего в те годы КГБ СССР, однако никак не защитившего Н.Н.Яковлева от гонений, последовавших вслед за изданием заказанной КГБ книги.
[109] Издававшийся в бытность СССР в Минске журнал “Политический собеседник”, № 1, 1992 г. в статье “Тайна десяти веков” сообщает: «Россия не избежала влияния масонства. Ещё Борис Годунов задумал построить в Кремле “Храм Соломона”, на что были собраны многие материалы: камень, мрамор, драгоценности, золото. Всё это разворовали в смутное время, но такие идеи были.»
Что ни говори, но упорство с которым Россия в течение веков не желает строить храмы во имя Бога Всевышнего (Отца в православной терминологии), хотя при обилии церковного строительства в номенклатуре храмов добралась как-то раз до “храма Соломона”, — удивительно. И есть над чем подумать в этой связи…
[110] Не успев завершить мобилизацию и развертывание армии, Россия начала операцию вторжения в Восточную Пруссию, чем сорвала действия Германии на западном её фронте. В результате этой операции, в которой русские войска были разгромлены, германский “блиц-криг” поочередного разгрома союзных России и Франции был сорван и война приняла затяжной характер. По её стратегическому существу она уже была предопределенно выиграна для англо-французской коалиции Россией в Восточно-Прусской операции, поскольку обрела невыносимый для Германии и её союзников затяжной характер войны на два фронта.
Так сбылась “великобританская” мечта о защите русским “слоном” от германского “носорога” её глобальной империи и её хозяев. Н.Н.Яковлев приводит слова одного из премьеров Англии времен первой мировой войны ХХ века, сказанные им накануне второй: «“Идеалом Германии является и всегда была война, быстро доводимая доконца… в 1914 году планы были составлены точно с такой целью, и она чуть не была достигнута, если бы не Россия… Если бы не было жертв со стороны России в 1914 году, то немецкие войска не только захватили бы Париж, но их гарнизоны по сие время находились бы в Белгии и во Франции.” “Мудрые слова”, — писал У.Черчиль об этой речи Ллойд Джоржа в своих мемуарах в 1948 году» — ист. 11, изд. 3-е, с. 90, 91.
[111] «Руководитель австрийской военной разведки М.Ронге много лет спустя окончания войны писал: “Русское шпионоискательство принимало своеобразные формы. Лица, которые были ими арестованы и осуждены, как, например, жандармский полковник Мясоедов, Альтшуллер, Розенберг, председатель ревельской военной судостроительной верфи статс-секретарь Шпан, военный министр Сухомлинов и др., не имели связи ни с нашей, ни с германской разведываетльной службой. Чем хуже было положение русских на фронте, тем чаще и громче раздавался в армии крик — предательство!» — ист. 11, изд. 3-е, с. 157.