Разгневанные почтальоны
Шрифт:
— Жаль, что я так и не совершил паломничества в Мекку. Слишком уж увлекся террором.
— Я совершил свой хадж еще в юности, так как знал, что умру молодым, — гордо произнес египтянин.
— Я переусердствовал, занимаясь убийствами и вождением такси, — посетовал Гамаль.
— Тебя все равно надо было прогнать или повесить как неверного, Гамаль Махур.
Юсеф удержался от резкого ответа, готового сорваться у него с языка. Когда тебя называют неверным с носом как у верблюда, это все же лучше, чем когда обзывают евреем. Он только плотнее замотал
Махина приближалась к громадному мосту. Он уже просматривался сквозь обсиженное мухами ветровое стекло — к сожалению, конструкция «Меча Аллаха» не предусматривала «дворников». С виду мост казался достаточно широким, чтобы машина могла пройти. Вот и хорошо. Ибо предыдущий мост доставил экипажу стальной черепахи немало хлопот.
Тут по небосклону проскользнула тройка К-16 и сбросила на мост дымящиеся ракеты. Прямо на глазах у «Посланников Мохаммеда» переправы не стало.
— Презренные антиисламисты разрушили мост в рай! — пожаловался Юсеф.
— Я вижу, глупец!
— Что же нам делать?
— Будем объезжать, — проворчал Джихад Джонс, всем телом налегая на штурвал.
«Меч Аллаха» со скрежетом вышел на новую траекторию.
Вертолет садился на зеленое поле, а Римо кричал в телефон:
— Мост разрушен! Настало время действовать нам с Чиуном.
— Не ошибитесь! — под рев моторов ответил Смит.
— Я ничего не гарантирую, но Чиун клянется, что получится.
Потом они бежали по высокой траве, чтобы перехватить «Меч Аллаха», который пытался съехать с шоссе. Машина словно сухопутный линкор легко двигалась вперед, с трудом поворачивала и не могла сдать назад.
— Что ж, была не была! — с беспокойством произнес Римо.
Они встали по обе стороны дороги, по которой должен был двигаться монстр, и стали ждать благоприятного момента.
«Меч Аллаха» постепенно приближался. Громадные передние колеса проворачивались медленно, с трудом. Через ветровое стекло было видно, что оба водителя наклонились в ту сторону, куда поворачивала машина, как будто их ничтожный вес мог что-то изменить.
— Помоги мне повернуть! — простонал Джихад Джонс.
— Я пытаюсь, — ответил Юсеф. — В какую сторону?
— Влево. Нет, еще левее, дурак!
— Я и кручу влево. И почему колеса не слушаются?
В тот же миг впереди выросли две фигуры.
— Джихад, смотри! Похоже, те самые букашки, которых мы давили еще в Огайо, — проговорил Гамаль.
— Брось ты их! Поворачивай! Ради Аллаха, поворачивай!
— Я поворачиваю! — крикнул Юсеф, чувствуя, как пот градом катится у него со лба.
Римо, распластавшись на земле, смотрел, как на него надвигаются гигантские колеса. Выбрав подходящий момент, он изо всех сил ударил по переднему колесу и, оттолкнувшись от твердой резины, отскочил как можно дальше.
С удивительной синхронностью тот же самый маневр выполнил с другой стороны и мастер Синанджу.
Затем Римо и Чиун откатились в сторону — а вдруг произойдет
«Меч Аллаха» внезапно резко накренился вперед. Юсеф Гамаль и Джихад Джонс с такой силой врезались в толстое ветровое стекло, что расплющили себе носы.
Невозможное свершилось...
То, что произошло, как следует рассмотрел разве что пилот поджидавшего Римо и Чиуна вертолета. «Меч Аллаха», пытаясь объехать горящий мост (от которого, по правде говоря, практически ничего не осталось), буквально оступился. Оступился так, как оступаются гиганты. Так, как могла бы оступиться гора или горная лавина.
Передние колеса монстра застыли на месте, в то время как задние по-прежнему толкали многотонную громаду. «Меч Аллаха» зарылся тупым носом в землю, приподнял корму и стал медленно сползать в реку.
Раздался грандиозный всплеск, и на берег обрушился настоящий водопад.
Взрыва не последовало, и Римо с Чиуном поспешно выбрались из глубокого оврага, в котором укрылись так, на всякий случай.
Когда мастера Синанджу вернулись к поджидавшему их вертолету, пилот встретил их ошеломленными возгласами.
— Что, черт возьми, случилось? — наконец спросил он.
— Мы поставили ей подножку, — ответил Римо.
— Подножку?
— Так когда-то побеждали боевых слонов во времена великих ханов, — гордо произнес Чиун.
— Но как же так? Такая махина — и подножка?!
— Главное — знать, куда сунуть ногу, — заметил Римо, поднимаясь на борт вертолета. — Поехали, нам еще кое-куда заглянуть надо.
Пилот взялся за ручку управления и оторвал вертолет от земли. Рядом с дымящимися остатками моста на поверхность мутной реки поднимались воздушные пузыри размером с обруч для хулахупа.
«Меч Аллаха» заливало водой.
— Мы тонем, Джихад! — крикнул Юсеф.
— Это твоя вина.
— Моя вина?! Но ведь ты вел машину.
— Ты тоже держал штурвал. Следовательно, мы виноваты в равной степени.
Они попробовали открыть люк, но обнаружили, что с внутренней стороны у него нет ручки. Из этой водяной могилы не было выхода.
— Джихад, брат мой, мы скоро умрем.
— По всей видимости, так.
— Да, по всей видимости, так.
— Но сначала надо взорвать «Меч Аллаха», чтобы умереть с честью, вызвав страх в душах неверных, — произнес Джихад.
— Я сделаю это благородное дело! — воскликнул Юсеф, протягивая руку к священному рычагу.
— Нет, я сам совершу этот славный подвиг.
После серии взаимных оскорблений оба, однако, обнаружили, что не могут добраться до рычага, который в перевернувшейся кабине оказался высоко над их головами.
— Слушай, дай-ка я встану на твои плечи, чтобы дотянуться до него, — скомандовал Джихад.
— Нет, ты не встанешь на мои арабские плечи. Лучше я встану на твою египетскую спину.
— Если ты не согласен, значит, кроме нас двоих, не умрет ни один неверный.