Разговор с Вождем
Шрифт:
– Батальонный комиссар Дубинин, Особый отдел штаба корпуса! – представился вошедший в помещение командир в запыленной гимнастерке, лихо кинув руку к козырьку фуражки. – Прибыл к вам для проверки готовности. Ну и, так сказать, проверил уже…
Нежданный гость, прибывший из округа меньше часа назад для проверки выполнения приказа о выводе войск из Крепости, оказался вполне нормальным мужиком, еще и с чувством юмора. И после недолгого общения – докладывавший об эвакуации личного состава и матчасти Гончар поначалу напрягся, но, оказалось, зря – даже помог разоблачить, то ли немецкого шпиона, то ли паникера. Резковат, правда: приказал того сразу же и расстрелять по закону военного времени, но тут ему определенно
Жаль, что погиб столь нелепо: гитлеровцы внезапно начали очередной артобстрел, и оказавшийся возле окна Кижеватов лично видел, как в особиста попал немецкий снаряд. Тела, правда, не обнаружили, но тут и удивляться нечему – прямое попадание, что уж тут, одна только дымящаяся воронка и осталась… Да и караульный у входа, прежде чем укрыться внутри казармы, подтвердил, что так все и было.
Глава 9
22 июня 2015 года,
поезд Брест – Москва
Сев в поезд, я немедленно попытался подключиться к Сети, чтобы изучить замеченные изменения в истории. Но тщетно – в поезде не было вай-фая, а хваленый 4-G оказался настолько медленным, что даже на загрузку главной страницы поисковика ушло минут пять. Ладно, времени у меня полно – до Москвы пока далече, потерплю. Впрочем, терпел я недолго – меня, привыкшего к совсем другим скоростям, жутко раздражал этот неторопливый, как улитка, Интернет.
Чтобы хоть как-то развеяться и не разбить немедленно об пол ни в чем не повинный планшет, я вышел из купе и прогулялся по вагону. Почему-то в этом поезде было совсем немного пассажиров. В моем купе так и вообще никого. Даже парой слов переброситься не с кем, обсудить текущую политику, погоду и виды на урожай… Мысленно хихикнув над своими мыслями, возвращаюсь к «станку» – что-то уже загрузилось. Не двадцатитомная история Великой Отечественной, конечно, но мне сейчас и краткого изложения событий достаточно будет. Так-так… посмотрим…
Начало войны – канонически, 22 июня 1941 года, а вот окончание, как и сказал реконструктор Миша, значительно раньше, почти на полгода – 10 ноября 1944 года. А почему так получилось? Надо искать изменения. Проблема в том, что я не историк и подлинную хронологию событий не знаю. Чего-то нахватался из Рунета за последние несколько дней после разговора с Вождем, но специалистом от этого не стал. А сейчас ничего подобного в Сети уже и не увижу – реальность изменилась, остается полагаться на собственную память.
Ладно, буду проверять то, что помню.
Пограничное сражение… Началось очень даже альтернативно, с «прошлым разом» не сравнить. Войска были заранее выведены из пунктов постоянной дислокации. Те, что находились в нескольких десятках километров от границы, – подтянуты поближе. А большие склады напротив – эвакуированы в тыл. Правда, не все. Ну, за три-четыре дня много и не увезешь. Но, по крайней мере, части и соединения получили горючее, боеприпасы и продовольствие. Кроме того, в действующие войска передали дополнительное сверхштатное вооружение из числа того, которое эвакуировать не успевали. Правда, хватило им этого всего лишь на пару суток боев.
Авиацию успели рассредоточить по полевым площадкам (что, как оказалось впоследствии, очень мешало нормальному снабжению топливом и боеприпасами) и подняли в воздух на рассвете. Первый удар люфтваффе отбит. Чему я сам был свидетелем.
Мехкорпуса тоже за сутки
Но в целом обстановка первых суток войны оказалась более благоприятной, чем в реальности. Жаль, что только одни сутки…
Немцы-то отнюдь не на легкую прогулку собирались. И если «в тот раз» им несказанно повезло, то «в этот раз» все было «по-взрослому», к чему они оказались… готовы! Поэтому, начиная с 23 июня, обстановка начала ухудшаться. Хваленое немецкое люфтваффе доказало, что его не зря хвалили – постепенно начало выбивать нашу авиацию. Сражались с напряжением всех своих сил. На один-два боевых вылета советских самолетов немцы отвечали четырьмя-пятью вылетами своих. А если учесть, что с общим командованием авиацией и подготовкой личного состава у супостатов тогда было намного лучше, то они могли легко концентрировать усилия на важных направлениях, добиваясь столь нужного превосходства в воздухе на ключевых участках. В итоге к концу июня результат противостояния ВВС РККА и люфтваффе оказался аналогичным той реальности, которую здесь знал уже только я – нашу авиацию снова выбили.
Примерно такая же нерадостная картина получилась и «на земле». Да, немцы понесли очень серьезные потери, несопоставимые с теми, что вышли «в реале». Но почти каждый бой гитлеровцы или выигрывали (пусть победа часто и оказывалась «пирровой»), или сводили к ничьей. А чуть позже переигрывалась и «ничья» – с плачевным для советских войск результатом.
Как там говорилось в одном известном старом фильме? «Немец – мужчина серьезный!» [17]
Вот эту незамысловатую истину наши войска испытали на практике. С печальными последствиями – пограничное сражение было проиграно вчистую. К счастью, удалось избежать больших потерь, особенно пленными. Западный фронт не развалился, продолжая сохранять целостность. Вот только командовал им не Павлов, а Жуков, оперативно присланный Сталиным «на усиление». Да, наши войска повсеместно отступали под ударами действительно очень серьезного противника. Но отступали достаточно организованно, не допуская крупных прорывов. Может быть, из-за этого дальнейшие события шли по несколько иному сценарию: уже Смоленское сражение показало, что вектор истории удалось изменить – немцы так и не смогли захватить город. Зато чуть позже Гудериан все-таки повернул на юг. К счастью, окружение Юго-Западного фронта хоть и удалось, но не в полной мере: существенная часть советских войск сумела прорваться из котла, сильно потрепав «железный немецкий кулак» – танковые дивизии вермахта.
17
Кинофильм «В бой идут одни» старики» (Киностудия им. Довженко, 1973 г). Полностью фраза звучала так: «Противника недооценивать нельзя. Немец – мужчина серьезный. Но вот то, что они горят за милую душу, это вот как раз молодым и надо объяснить».
К началу осени немцы едва достигли рубежей, пройденных ими в предыдущей версии истории еще в июле.
Копание в тормознутой Сети и сравнение полученных сведений с оставшимися «в памяти» оказалось настолько увлекательным занятием, что я смог оторваться от планшета только через несколько часов, когда поезд остановился в Минске. Здесь в мое купе зашел попутчик, немолодой дядечка интеллигентного вида, одетый, невзирая на жару, в шерстяной костюм-тройку.
Вежливо поздоровавшись, мужчина с облегчением, отдуваясь, снял пиджак, аккуратно повесил его на плечики и плюхнулся напротив меня, вытирая лоб и шею большим цветастым платком.