Разговор

К. Рындин - Щусю:

– Сперва я лечился в госпитале, а потом от госпиталя. Домой Дуська

привезла - кожа да кости. И там, в госпитале, да в пути, в эшелоне, узнал я, што такое война, - в Бердске доходил, мало чё видел, оглох, на войне ты меня под колпаком держал, я и радехонек - не надо видеть и думать, а потом и откры-ылось, разверзлись небеса огненны и кровавы...

Один командир полка всю дорогу в эшелоне пил и хвастался, что ни одну он деваху, прибывающую в полк, не пропустил, первым мужем всем был, потом уж в народ их пущал - пользуйтесь! Одна лишь деваха, дождавшись, когда он спустит галифу, пинком вышибла его из кузова крытой машины. Так он ее гноил, гноил, упекал, упекал и добил, догробил-таки.

– Кабы он один такой был! Середь наших командиров сталинских стервятников мало было. Нам везло на старших командиров - Бескапустин, Зарубин, Барышников.

– И ты.

– Ну, какой я командир? Я из казарменных дядек, скорее.

1991