Разгром Японии и самурайская угроза
Шрифт:
2. Капитан Юро, японец, 36 л., дворянин, зав. оружием 4-й баргутской кавбригады, здоров, прибыл в Хайлар из офицерской школы в Мукдене в феврале 1936 г. 1 марта выехал в Булун-Дерсу, где замещал командира 1-го эскадрона 7-го баргутского кавполка, выехавшего на короткий срок в Хайлар. Свое появление на границе объясняет поездкой с целью ознакомления с районом. Заход на территорию МНР объясняет случайностью и неясностью границы…
6. В бою 31.3 захвачен в плен рядовой Ямада Танзо, японец, по специальности шофер, 23 л. Служил и участвовал в бронечасти капитана Ивадзаки (номер части не знает, говорит, это засекречено от солдат). Ранен в левую руку, осложнений нет; охотно отвечает на все вопросы. В бою 31.3 участвовал на танкетке… Беседует
7. У японского подполковника отобрана секретная схема, включающая Варгу и северную половину восточного аймака МНР, а также часть границы СССР; масштаб карты 1:2 000 000. На территории СССР изображены частично пограничные пункты. Северная половина восточного аймака МНР изображена схематично. Граница Маньчжоу-Го и МНР проведена по южному берегу р. Халхин-Гол и далее сворачивает по р. Тулай-Гол, отрезая территорию МНР в направлении на Халун-Аршан на 60 км…
9. Ход событий, по данным опроса пленных, рисуется в следующем виде: отряд подполковника Имамото в количестве 7 грузовых и одной легковой машин выступил в Булун-Дерсу на рассвете 29.3 и направился на границу. Заставу Адык-Далон солдаты видели около 8 час. утра. Говорят, что обошли ее на расстоянии ок. 8 км, продолжая двигаться по дороге на юго-запад, и ошибочно углубились на территорию МНР. Между 13 и 14 часами неожиданно подверглись бомбардировке самолетов и ответили на их обстрел огнем двух станковых пулеметов, двух ручных пулеметов и винтовок. Все пленные заявляют, что случайно попали на территорию МНР, и объясняют это неясностью границы. Солдаты цели поездки не знают. Имамото говорит, что ехал охотиться на волков. Всего на машинах было 60 японских солдат, 6 японских офицеров и 2 баргута. При нападении самолетов машины рассыпались и пошли на север. Во время бомбометания люди спешились, одна машина остановилась на поле боя, под ней укрылись от огня подполковник, капитан, шофер и баргутский солдат, которых и захватили в плен в 2—3 км юго-западнее заставы Адык-Далон на территории МНР в глубине до 2 км.
31.3 в бою на территории МНР участвовали:
1) Отряд капитана Ивадзаки в составе 9 грузовых машин (рота мотопехоты — 100 бойцов) и 10 танкеток. Этот отряд прибыл в Хайлар из Гунчжулина в начале марта 1936 г., откуда 2 марта был направлен в Ассыр-Сумэ.
2) До полка мотопехоты на 50 грузомашинах выступили в ночь 30.3 из Ассыр-Сумэ. В полку около 500 бойцов. На каждой машине — одно отделение в 10 бойцов. По всем данным, этот полк — из Гунчжулина и часть капитана Ивадзаки из его состава.
3) 7 самолетов, прибывших на поле боя (эти самолеты за несколько дней до боя прибыли из Хайлара).
4) Кав(алерийский) эскадрон 7-го баргутского кавполка. (Наступало: грузомашин — 50, танкеток —10, бойцов — 660, самолетов — 7, сабель — 100).
Начальник Разведывательного управления РККА комкор С. Урицкий».
В сентябре 12 пленных, в том числе подполковник Имамото и капитан Юро, были переданы на берегах реки Керулен властям Маньчжоу-Го. Отказался вернуться только ефрейтор Ханьюан Конинену, кореец по национальности. Правительство МНРразрешило военнослужащему Квантунской армии остаться в своей стране. Все задержанные пленные были переданы совершенно здоровыми. Они оставили прощальные письма, в которых благодарили за хорошее к ним отношение.
В обмен делегация Маньчжоу-Го передала 12 монгольских солдат, входивших в состав заставы Булун-Дерсу, которая была окружена японцами и уведена на сопредельную территорию. 4 остальных бойца заставы умерли в плену — их трупы были переданы делегации МНР с отдачей воинских почестей.
Своеобразной прелюдией этих боев на монгольско-маньчжурской границе стало подписание 12 марта 1936 года в Улан-Баторе между СССР и МНР Протокола о взаимопомощи. В нем правительства
После этого бериевский аппарат «почистил» руководство Монгольской Народной Республики, освободив его от людей нерешительных, неспособных твердо отстаивать государственную границу от японского милитаризма. В конце июля 1937 года в СССР был арестован как «враг народа» премьер-министр МНР Пэлжидийн Гэндэн, который был расстрелян 26 ноября того же года.
Верховным судом СССР 15 декабря 1956 года П. Гэндэн был посмертно реабилитирован.
В том же 1937 году не стало военного министра МНР, главнокомандующего ее армией, Гэлэгдорижайна Дэмида, который за два года до этого приказал монгольским пограничникам не ввязываться в бой с нападавшими японо-маньчжурами. Он ушел из жизни 22 августа на станции Тайга в Кемеровской области, куда по приглашению Маршала Советского Союза К.Е. Ворошилова прибыл, чтобы принять участие в качестве наблюдателя на армейских учениях. Официальной причиной его смерти стало пищевое отравление.
Однако этим бериевские чистки среди командного состава армии МНР, и прежде всего в Улан-Баторском гарнизоне, не ограничились. В феврале народный комиссар внутренних дел Союза ССР Л.П. Берия сообщал наркому обороны маршалу К.Е. Ворошилову о проведенных массовых арестах среди начальствующего состава монгольской армии по инициативе министра внутренних и военных дел маршала МНР Чойбалсана и полномочного представителя Советского Союза в этой стране Скрипко.
Среди арестованных оказались заместитель военного министра командарм Дамба, начальник запасов штаба МНПА Намсарай, заместитель начальника политуправления Амор Сайхан, начальник военно-воздушных сил Шагдыр Сурун, начальник его штаба в Мунко, командир 1-й дивизии Тохтохо, командир бронебригады Лхасрун… и секретарь Чойбалсана Байр Сайхан. Все они объявлялись участниками контрреволюционного заговора в руководстве монгольской армии. На очереди стоял арест некоторых членов правительства…
Вооруженные столкновения, носившие откровенно провокационный характер, на границе МНР и Маньчжоу-Го возобновились в 1939 году. 11 мая на монгольский пограничный пост на спорном участке совершил налет отряд японско-маньчжурской (баргудской) кавалерии численностью до 300 человек, поддержанный 5—7 бронемашинами. Нападение было совершено при поддержке авиации. В результате нападавшие сбили у Номон Кан Бурд Обо пограничную заставу в 20 конных бойцов «цириков» и вышли к восточному берегу реки Халхин-Гол.
Подобное нападение на монгольскую пограничную заставу — западнее Дунгур Обо — повторилось 14 мая. Только на сей раз со стороны японцев начала действовать авиация, которая совершенно беспрепятственно сбросила на расположение заставы 52 бомбы.
С этого дня развернулись активные боевые действия японской авиации, проводившей разведывательные полеты и бомбометание. Монгольские пограничные заставы и посты подвергались пулеметному обстрелу с воздуха. Командование Квантунской армии стремилось заранее подготовить своих летчиков к действиям в районе военного конфликта, ознакомить их с местностью. Во главе японской авиации стоял опытный ас Моримото, успешно действовавший в китайском небе. Под его командованием наносились многократные удары по военным аэродромам на монгольской территории.
После такой разведки сил Монгольской народно-революционной армии в восточной части страны японцы совершили настоящее вторжение на сопредельную территорию. У него была своя предыстория. Еще в марте 1939 года японский Генеральный штаб направил в штаб Квантунской армии своих офицеров Тэрада и Хаттори из оперативного управления для планирования предстоящей операции — речь шла о районе реки Халхин-Гол.
В апреле командующий Квантунской армией генерал К. Уэда отдал приказ № 1488 о действиях войск в пограничной зоне — так называемые «Принципы разрешения пограничных конфликтов между Маньчжоу-Го и СССР». Выполнение его неизбежно вело к сознательному нарушению японскими и маньчжурскими военнослужащими (речь, естественно, шла не об отдельных лицах) советской и монгольской границ. Более того, подобные действия поощрялись.