Разлом времени (сборник)
Шрифт:
К сожалению, мы не имели права не только вмешиваться, но и не могли даже просто выйти из бота и пройтись пешком, поскольку наш внешний вид вызвал бы, мягко говоря, ненужные толки.
Бот, закованный в оптическую невидимость, тащился над островом, скрывая наше присутствие и не давая забыть, кто мы, откуда и зачем сюда пришли. А мы пришли, чтобы уйти. Чтобы вернуться на Землю и передать информацию. И как бы нам ни хотелось окунуться в прошлое, мы оставались людьми из будущего.
— Послушай, Богомил, а зачем им все эти каналы? — задумчиво произнес Джерри. — Что-то не видно ни одной захудалой лодчонки. Сплошные непроизводительные расходы на мосты.
— Во-первых, каналы кольцами окружают столицу, — не очень уверенно отозвался я. — Стало быть, они могут играть роль своего рода фортификационных сооружений…
— С кем тут сражаться? — хмыкнул Джерри. — Остров же, и столица одна, а значит, единое государство.
— В древности все эти объединения были основаны на силе, а следовательно, не могли являться прочными. Не исключено, что когда-то провинции уже пытались свергнуть центральную власть, чтобы занять господствующее положение в стране. Да и рабы никогда не мирились со своей участью…
Линекер резонно возразил:
— Но каналы-то шире, чем в Венеции, хоть корабли запускай. К тому же на выходе в океан имеется бухта, маяк, подобие причалов.
— Выходит, был когда-то и флот, — вмешался в разговор Юрий. — А каналы использовались как транспортные артерии.
— По свидетельству Платона, — осторожно сказал я, — атланты имели, кроме сухопутного воинства, насчитывающего десять тысяч парных упряжек и шестьдесят тысяч более легких колесниц, огромный флот: тысячу двести кораблей, на которых было двести сорок тысяч матросов.
— И куда все эти корабли исчезли? — усомнился Джерри.
Что я мог ответить? Оставалось только пожать плечами:
— Если предположить, что изменение веса дерева имело всепланетный масштаб, то исчезновение флота объяснимо. Старые корабли истлели со временем, новые строить не из чего… И атланты попали в весьма неприятную ситуацию. Лишившись возможности общаться с внешним миром, они потеряли очень многое. Даже развитие их цивилизации могло пойти иным путем, причем очень медленными темпами. Общество законсервировалось, и последствия этого невозможно предсказать…
— Поэтому-то они и такие умные, — иронически заметил Джерри, кивнув на датчик уровня интеллекта.
Юрий категорически тряхнул головой:
— Нет, тут что-то не то.
Бот тем временем пролетел над лачугами, по всей вероятности, свободных, но нищих ремесленников, миновал крепостную стену, окружающую город, и мы снова с жадным любопытством приникли к стеклопластику колпака.
Концентрические каналы разделяли остров на три неравные части. Самое широкое внешнее кольцо по архитектуре мало чем отличалось от уже виденного нами. Те же лачуги, та же пыль и грязь на дорогах. Но чем ближе к центру столицы, тем величественнее становились постройки. Улицы как бы продолжали планировку всего острова: одни из них все меньшими и меньшими кругами охватывали величественную ступенчатую пирамиду, возвышающуюся в центре города, другие, разрезая первые на ровные отрезки, прямыми лучами разбегались от пирамиды, отчего сверкающее множеством золотых пластин строение на ее вершине становилось подобным самому Солнцу.
— Внушительное зрелище, — не без восторга проговорил Линекер.
Я кивнул:
— Пластины площадью никак не меньше квадратного метра.
Юрий припал к приборам, сообщил:
— Ровно пятьдесят квадратных дециметров.
— Да? — удивился я. — А мне показалось, что гораздо больше.
— Твой разум затмило их сияние, — рассмеялся Юрий.
— Интересно, настоящее это золото или нет? — поинтересовался Линекер. — Ведь когда-то оно было мерилом мерил.
— Вероятнее всего, золочение, — предположил Старадымов.
— А сами пластины могут быть из орихалка, — сказал я.
Юрий посмотрел на меня, как человек, который пытается припомнить слышанное им ранее, но никак не может. Джерри откровенно захлопал ресницами.
— Кажется, об этом металле упоминал Платон? — наконец вспомнил Юрий.
— Да. Название «орихалк» происходит от двух греческих слов: «орос», что значит гора, и «халькос», то есть медь, красный металл. Конечно, это не какой-то неизвестный науке элемент, но что понимал под орихалком Платон, до сих пор не установлено. Одно время считали, что сплав золота и серебра, либо меди и алюминия, либо меди и серебра, либо меди и олова.
Многие и сегодня придерживаются точки зрения атлантолога двадцатого века, по летоисчислению до Великого Объединения, Жирова, полагавшего, что это была латунь, которую получали из редко встречающегося в природе минерала — аурихальцита. Этот минерал, как известно, содержит и медь и цинк.
Юрий опустил бот ниже. Теперь мы могли без труда рассмотреть обитателей города. В массе своей это были высокие стройные светловолосые люди. Я засмотрелся на мужчину средних лет, облаченного в белоснежные одежды. С важным видом он стоял посреди неширокой улицы, так что прохожим, чтобы не задеть его, приходилось обтирать стены домов собственной одеждой.
Старадымов заметил, куда направлен мой взгляд.
— Богомил, тебе этот красавец никого не напоминает? — неожиданно спросил он.
— Не понял?.. — отозвался я.
— Нос… — подсказал Джерри.
Нос у атланта и вправду был необычный. Казалось, у его обитателя нет переносицы и прямой, словно птичий клюв, нос начинается выше бровей…
Характерный анатомический признак и вдобавок очень знакомый…
— Если с него да и его собратьев снять их экзотические одеяния… Как они, кстати, называются, Богомил?
— Гиматий, — машинально ответил я.
— Так вот, если с него снять гиматий, я бы сказал, что перед нами…
— Бестии! — оборвал Юрия Линекер.
— Да! — согласно кивнул головой Старадымов.
Я растерянно уставился на атланта. В самом деле, сходство было поразительное. Внешнее, во всяком случае. Представители местной цивилизации ничем не отличались от загадочного зверя, обитающего на северном берегу Байкала!
— Может быть, бестии — это потомки атлантов? — робко предположил я. Тысячи лет назад они оказались отрезанными от родины, мигрировали и наконец попали в Сибирь…