Разлом времени (сборник)
Шрифт:
«Славный парень, — думала тем временем Снегурочка, — да и второй тоже хороший, странный только немного. Ну, ладно, командировка закончилась, пора домой. Молодчина я сегодня, фильм получится — загляденье. «Народно-праздничные обряды последней четверти XX столетия»! Такого еще никто не видел. Конечно, когда-нибудь люди вновь смогут побывать и в Золотой Орде, и у костра кроманьонцев… Но это когда еще будет! А пока что никто не был в прошлом дальше, чем я. Подумать только — 300 лет! Где-то здесь встречает Новый год моя прапрапрабабушка. Может, я и у нее сегодня была? Вот забавно!» Снегурочка взглянула на часы.
— Пора, как раз к Новому году домой успею, — и она решительно совместила рубиновый огонек на циферблате своих часов с цифрой 2283.
На площадке между домами остался один Черт. Присев на засыпанную снегом скамейку, он задумчиво ковырял копытцем смерзшуюся корку снега.
«Опять ничего не сделал, — вертелась в его голове печальная мысль. Правда, всучил таксисту дьяволовы деньги, может, зачтут? Впрочем, какие они дьяволовы, заплатил-то я ему за честный труд. Не зачтут…»
Представилось его глазам недовольное рыло заведующего сектором мелких новогодних пакостей, послышался его скрипучий голос: «Плохо работаешь, Короткохвостый! Плохо, ох, плохо! Ядовитости в тебе не хватает! Мелкое хамство отсутствует, о крупном уж не говорю… Где твоя профессиональная гордость? Где горение? Где азарт? На полноценные пакости и то не способен! Эх, кадры, одна морока с вами…»
— Не зачтут, — окончательно решил Черт, — пожалуй, и командировочные не выплатят.
Но то ли вспомнились ему счастливые лица ребятишек, то ли запел хрустальным звоном елочный шар — «приз за лучший костюм», только Черт залихватски взвизгнул, крутнулся на копытце, вспыхнул ярким огоньком и исчез, оставив после себя быстро рассеивающееся облачко сернистого дыма.
ИЗОБРЕТАТЕЛЬ
— Ну, что же ты, Прохорыч? — глаза председателя смотрели строго, и Сидор Прохорович только тяжело вздохнул в ответ.
— Опять за старое взялся? — председатель близоруко поднес к глазам листок бумаги, не торопясь прочитал:
«Поскольку ночью из трубы дома гр. Плужняка ударил столб огня до небес, моя свинья с перепугу передавила всех поросят. Требую возместить ущерб. Дарья Засухина».
Прохорыч облизал пересохшие губы.
— Виктор Фомич, ей-богу, не нарочно получилось. Плазма через край выплеснулась чуток…
— Плазма?! — председатель утомленно покачал головой. — Когда ты, Прохорыч, остепенишься? Старый ведь уже человек, колхозное стадо тебе доверено… А ты? Кур, икру мечущих, вывел? Вывел. Что тебе ученые ответили? «Использование представленных образцов «птичьей икры» затруднено, в связи с необычайной прочностью скорлупы». А шелкопряд, лебеду поедающий, чья работа? Твоя! Лебеды теперь по всей округе днем с огнем не найти, а коконы твоих шелкопрядов по сей день никто размотать не может. А воробьи шерстистые зачем тебе понадобились? — Виктор Фомич с негодованием посмотрел на пыльный комок, нахально скачущий по подоконнику. — Над биологией надругался, теперь на физику перешел? Последний раз предупреждаю прекращай! Займись делом. Электропастуха когда установишь? Ждешь, чтобы стадо посевы потравило?
— Так ведь, Виктор Фомич, — робко подал голос Прохорыч, — устарел он, электропастух-то. Я так думаю, что нам лучше голографическую установку применить.
— Чего, чего, голо… — насторожился председатель.
— Голографию, объемное изображение, то есть, — совсем сник Прохорыч. Я посчитал, получается, что одна телевизионная установка может проецировать объемное изображение забора вокруг всех полей…
— Все, — выдохнул председатель, — замолчи! Иди, ставь электропастуха. И брось свои штучки, — повысил он голос, — прежде всего голо эту!
Жаркий летний полдень повис над селом. Виктор Фомич, с утра мотавшийся по полям, устало опустился в кресло и включил телевизор. На голубом экране засуетились маленькие фигурки футболистов, но мысли председателя были далеко от событий, происходивших на футбольном поле. «После обеда нужно будет на третье отделение проскочить», — подумал было он, но тут резко хлопнула калитка, и в окне появилось растерянное лицо бухгалтера Глотикова.
— Прохорыч… посевы… — еле выдохнул он.
Недослушав бухгалтера, председатель бросился на улицу.
— Потравил, семенную пшеницу потравил, и-зо-бре-та-тель! — билось в голове Виктора Фомича, рванувшего с места машину.
Коровы спокойно паслись в березовом колке на косогоре. Но по хлебному полю (Виктор Фомич глазам своим не поверил) гоняли футбольный мяч здоровенные потные парни. А рядом, на пыльной кочке, укрывшись от палящих лучей солнца рваным треухом, сидел, с интересом рассматривая это безобразие, Сидор Прохорович.
— Да что они, с ума посходили? — резко затормозил машину председатель.
Бородатый верзила в желтой футболке легко принял мяч на грудь и, едва касаясь тяжело пригнувшихся к земле колосьев, погнал его в сторону растерявшегося Виктора Фомича.
— Сократес, — с испугом узнал знаменитого футболиста председатель, бразильцы…
Растерянно глотнув ртом воздух, он опустился на подножку машины, глядя остановившимся взором, как маленький юркий Росси в отчаянном рывке послал мяч мимо защитника, мимо бросившегося ему навстречу голкипера, в ворота бразильцев.
Взревели невидимые трибуны, под укрытие берез метнулись, испуганно задрав хвосты, коровы, а босоногий Прохорыч помчался, высоко подбрасывая свой треух, за убегающей тенью великого форварда.
РАВНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ
И чего этим пришельцам надо? Какую книгу ни открой — все про них, все про них… То они ученому мировое открытие сделать мешают, то на спортивной арене каверзу какую учинят, то библиотеку фантастики разорят… Так и суют всюду свой нос, так и суют!
Думаете, фантастика, мол, это все, небылицы? Я тоже так думал, пока сам в переплет не попал.
В день открытия осенней охоты все случилось. Мы на озера Кудряшовские втроем поехали. Добрались хорошо, затемно еще, утром постреливать начали. Чуть где шлепнет по воде, мы туда: «Бах! Бах!» Авось она, родная, — крякуша или, на худой конец, чирок. Потом небо посветлело, ветерок потянул. Самое время уткам лететь, а их нет и нет. То ли канонада наша их распугала, то ли из яиц они в этом году так и не вылупились… Не летят, хоть умри! Часов после двенадцати мы с Серегой тренировку устроили. Он пару бутылок пустых из багажника достал, постреляли малость… Николай — тот в березовый лесок подался, — у него бутылку бить рука не поднимается. Верите, всего-то минут двадцать ходил, а принес двух сорок и дятла!
Вечером тушенку на костре разогрели, Сергей еще разок в багажник слазил, освободили пару «мишеней» от содержимого… Приятели мои быстро уснули. В это время пришелец и появился. Не знаю, телепатический он со мной контакт установил или еще как… Только что это пришелец, я сразу догадался, потому как зеленоватый он какой-то был, светился изнутри, и ушей у него имелось почему-то штук шесть, не меньше. Посмотрел он на меня и вежливо так спрашивает:
— Простите, — говорит, — если вас не затруднит, будьте так любезны, объясните мне, пожалуйста, цель вашего пребывания в этом месте?