Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 3

Афанасьев Семён

***

– Кэп, примерно так. С вашего позволения, вниз сегодня больше не полезу, - передаю Цубасе наверх баллон и ласты, после чего выбираюсь из воды сам.

Холодильники, заполненные только моим гребешком, чуть сдвинуты в сторону и составляют сегодня весьма значительную часть общего улова.

Сестрица Ю, проспавшись на солнышке, во-первых, здорово обгорела. А во-вторых, неожиданно подключившись, в одно лицо перечистила мою добычу.

– Мне теперь и артель как будто не нужна, - тихо отвечает Ёсиока, пользуясь отсутствием

какого-либо ещё рядом.

Если не считать его помощника, который против него никогда не пойдет.

– Это не случайный результат?
– уточняет Цубаса, которая за эти несколько часов вникла в бизнес благодаря своему общению с капитаном на палубе.

– Не-а, - отряхиваюсь и качаю головой.
– Если использовать баллоны и собирать со дна лично, а не размечать дно для ныряльщиков... В общем, мне кажется, можно и побольше добывать.

– Побольше, чем что?
– вежливо уточняет Ю.

– Чем холодильников сейчас на палубе, - пожимаю плечами, поворачиваясь то одним, то другим боком к солнцу.
– Со сжатым воздухом совсем другое качество работы на дне. Это ещё учтите, что я баллон перед собой держу! Вместо того, чтобы его на спине закрепить и освободить руки. Как говорится, танец со связанными ногами.

– А что, так тоже можно?
– мгновенно реагирует Ёсиока.
– В смысле, руки освободить?

– Да. Крепежная система по принципу рюкзака, элементарная.
– Можно рассказать и про увязку пары и тройки баллонов в одну систему, с резервом воздуха в одном из них, но это сейчас просто лишнее.

– Ты опасный тип, - не задумываясь, констатирует капитан.
– Такое твоё новшество переворачивает с ног на голову сложившийся порядок вещей.
– Он на мгновение косит взглядом в сторону моей снаряги.
– Не боишься сделать так, что ныряльщики станут не нужны? Этот профсоюз совсем не такой простой, как кажется на берегу.

– Давайте обсудим и договоримся?

Глава 28

– А как ты собираешься договориться с дождём, чтобы он тебя не намочил?
– искренне заинтересовывается Ёсиока.
– Не то чтобы я сгущал краски, но в некоторых ситуациях и фамилия твоего отца может не спасти.

– Пугаете. Причём тут фамилия моего отца? И от чего меня надо спасать? Мы, кажется, просто работаем, никого не трогаем. К чему эти многозначительные угрозы, кэп?

– Пошли в каюту поговорим, пока здесь всё заканчивают, - капитан решительно увлекает меня за собой.

Цубаса делает мне незаметный знак включить трансляцию и на неё, через нейро-концентратор.

Ю, вытянувшись на старом месте на палубе, стаскивает с себя верхнюю часть купальника и вроде как наслаждается жизнью. С другой стороны, ныряющие бабки одеты точно также, как она сейчас. Кроме зафыркавшей красноволосой, её топлесс больше вообще никого не заинтересовал.

Громким словом "каюта" здесь называют кургузое помещение, аскетичное абсолютно по любым требованиям. Ёсиока вытягивается на подобии посудной полки, мне кивает рядом с собой:

– Ты правда не понимаешь всей подоплеки? Или это всё - часть какого-то плана вашей семьи? А меня ты просто решил не посвящать в детали?

–

Я в искреннем недоумении. Мастер, что за подоплека? У вас есть работа - а я абсолютно случайно знаю, как её выполнить лучше. Что сегодня и продемонстрировал. Опыт у меня по теме был - я же вам говорил. Где вы видите двойное дно? И в чём?

Капитан долго молчит, словно взвешивая, говорить ли мне что-либо дальше или промолчать. Затем продолжает:

– Хорошо. Для удобства, буду считать тебя обычным школьником, не владеющим раскладом. В нашем бизнесе поделены и участки лова, и каналы сбыта, и даже персонал очень редко переходит из одного экипажа в другой. Практически, никогда не переходит... Многие отношения формировались не просто годами, а десятилетиями.

– Я с уважением и пониманием отношусь к такому раскладу. Снимаю шляпу искренне перед патриархами вашего бизнеса. Пока не вижу повода для конфликта, на которой вы намекаете.

– Ты точно якудза?!
– Ёсиока недовольно хмурится.
– Если ты сейчас увеличишь выработку хотя бы даже и втрое, куда будешь излишек девать?

– Шутите?!
– теперь напрягаюсь уже я.
– Мы с вами договаривались, что я только ныряю. Ещё пообеспечивать на поплавке могу! Продажей вашего улова я не занимаюсь, такого договора не было.

Мой собеседник резко сбавляет обороты и напоминает сейчас сдувшийся в одно мгновение шарик:

– Точно?!

– Точнее не бывает, - киваю, как могу, солидно.
– Хотите - включите какое-нибудь приложение из ментального списка? Проверите заодно, правду ли говорю... Кэп, вы что, всерьез считаете, что я прямо ринусь создавать копию вашего бизнеса?! После одного-единственного погружения?!

– А какие у тебя планы?
– живо реагирует он, поворачиваясь на бок и по-птичьи наклоняя голову к плечу.

– Вот уж точно не революционные. Собирался закрыть долги, подработав у вас. Потом вообще планов не было. Вчера мелькнула мысль, что можно расширить ваш подход, но глубоко не анализировал.

– А твоё снаряжение? Прошивка нейросети?
– продолжает допытываться Ёсиока, отбросив в сторону любые намеки на деликатность.

– Блин, снаряга пожрать не просит и в жо... в спину не стучит. Брошу в офисе, наверное?
– озадаченно гляжу на него.
– Оно распечатывается на принтере примерно за четверть часа! Если же взять не лабораторный, а заводской принтер, то этой снаряги за сутки на всю Японию напечатать можно! Был бы металл. Эксклюзива нет, кэп. Поверьте.

– А программы специальные на концентраторе?
– настаивает капитан, который сейчас похож на полицейского дознавателя, уверенно дожимающего железобетонный случай.
– Как ты исхитрился излишки азота из крови вывести?! Даже не в лабораторных, как ты сказал, условиях? Как там твоя подруга говорит, на коленке?

Видимо, какое-то движение мимики на моём лице он истолковывает не так. Поскольку в следующую секунду торопливо поясняет:

– За себя можешь не переживать. О том, что мы видели, ни единая душа из команды не скажет. Если я прикажу...
– он опять уподобляется реющему над землёй коршуну, высматривающему добычу, сверля меня взглядом исподлобья.