Размышлялки. Небо, смена, осень, сон и другие. Сборник
Шрифт:
А звезды, мерцая, смотрят на меня с ночного неба. Никогда не узнаю о том, что может быть где-то есть жизнь, и тем более не побываю на планетах. Будет некогда, уже некогда. Надо учиться, строить, выращивать, собирать, ловить и гордится своей армией и если что, то, как один…
А если есть жизнь на других планетах, то они никогда не узнают, что есть я. Я живу в огромной стране, на одном из самых больших
Мне будет некогда, а они не заметят. Значит просто жить? Как тоскливо. Жить и про тебя никто не знает. Жить ни зачем.
Не надо об этом думать. С утра сделаю космический корабль, или танк, или крейсер, или бронепоезд. И обязательно кого ни будь победю. Или героически погибну. И вечером устало приду домой и за ужином буду вспоминать все приключения, а завтра меня подобьют, а я всё равно героически отремонтируюсь и вернусь домой… И устало выйду из корабля, или вылезу из танка, а может быть с капитанского мостика крейсера мужественно посмотрю на дом, огород. Героям не пристало хвалиться, и родители не узнают, какой я герой.
А небо? Днём будет некогда, а к ночи я устану, и буду спать. Смотреть в небо и думать – это страшно не только детям. И мы играем. Дети в детские игры, а взрослые в настоящие взрослые игры. И не смотрим в небо, не потому что некогда, а потому что страшно и безысходно. Это глупо просто долго смотреть в небо, ведь столько важных серьёзных взрослых игрушечных дел. Этим всем надо заниматься.
А моя старенькая мама как-то грустно сказала: «Как быстро жизнь пролетела».
**********
Похороны
Наш дом стоял в конце улицы, почти на вершине сопки. С одной стороны открывался замечательный вид на море и посёлок. Вечером хорошо было сидеть на горке «горбыля» и любоваться закатами. Они никогда не повторялись. Или смотреть на посёлок.
Осенью в залив входила целая флотилия сейнеров, они ловили селёдку. И тихоокеанскую и иваси. Днем было просто много кораблей, а ночью это был целый город, больше и светлее нашего посёлка. Там была другая жизнь. Неизвестна, но романтическая и манящая.
А с другой стороны, прямо за огородом, стоял лес, который я называл «чёрным», было кладбище, и ещё дальше, до другого побережья, сопки и овраги.
Дорога на кладбище проходила прямо за огородом, поэтому я видел все похороны. Если был дома.
В те, уже, наверное, стародавние времена, почти всегда хоронили с духовым оркестром. Он приезжал из райцентра и, вне зависимости от положения дома, где умер человек, процессия сначала выходила на центральную улицу и двигалась по ней, делая большую петлю и проходя, как минимум, через пол посёлка. Даже если покойник жил рядом с кладбищем.
В посёлке было два железнодорожных вокзала – Ильинск, второй Ильинск, а кладбище, зачастую называли третьим Ильинском. Как последний в жизни вокзал.
Иногда я тоже шёл с похоронной процессией. Из детского, неосознанного любопытства. Весёлые музыканты играли протяжные печальные мелодии, дуя в трубы, гремя тарелками и бухая в огромный барабан. А когда они прерывались для отдыха, снова становились весёлыми и запросто могли потрепать, снующих туда-сюда пацанов, по макушке.
Огромных процессий не было, наверно из-за небольшого количества людей, проживавших в посёлке. Но и мало людей, тоже не было. Потому, что все друг друга знали.
Многие люди, идущие в процессиях, чтили память усопшего только своим присутствием. Почему только присутствием? Потому что, идя за машиной с гробом, говорили о чём угодно. Но говорили в полголоса, не смеялись и не шутили. Те, что несли венки, были особенно задумчивыми, но тоже, не изображали вселенской скорби.
Громко, навзрыд, но неразборчиво голосили только женщины, сидящие на машине у гроба. Почему они голосили и плакали, я не знал, да особо и не задумывался. Человек умер. Конечно, грустно, но что поделать. Так случается.
Сам я умирать пока не собирался и мысли, о неизбежной смерти, навевали тоску, только когда я смотрел в небо. Родители были ещё молодые и, тоже, к своим похоронам не готовились. Как все дети, я не часто думал, что будет потом. «Потом» распространялось на завтра, Новый год, 1 сентября и другие значительные даты. Дня своего рождения я не помнил, никогда к нему не готовился и подарки не заказывал.
Конец ознакомительного фрагмента.