Разноцветная тьма
Шрифт:
— Здравствуй, — осторожно произнесла я, не зная, чего ожидать.
— Хочу сразу предупредить — моё присутствие здесь, это не попытка помириться, а лишь проявление уважения к брату. И попытка поддержать тебя в сложившейся ситуации. Клим рассказал всё про твоего бывшего мужа. А я ненавижу мужчин, которые подло поступают с женщинами, поэтому всецело на твоей стороне. Но только в данном конкретном случае. В целом же, ты всё равно не вызываешь у меня положительных эмоций и я считаю, что ты не пара моему брату.
— Спасибо и на этом, — ответила я, по-прежнему не испытывая ни радости,
«Но при этом должна признать, что поведение Адель мне импонирует. Разумная девушка. Может отодвинуть свои негативные эмоции и проявить сострадание… Впрочем, может здесь есть ещё и заслуга Клима. Ведь в любом случае, пока они гуляли, то говорили и обо мне», — вяло пронеслось в голове.
— Тебе нужно поесть, — констатировала она и встала со стула. — Я специально сварила куриный бульон, чтобы помочь восстановить тебе силы. Сейчас принесу. А заодно другую еду, может захочешь и её потом.
— А где Клим? — поинтересовалась я, садясь на кровати и ощущая голод после слов девушки.
— Уехал по делам, — коротко бросила она и вышла, а я нахмурилась.
«Уехал? В такой момент?.. Значит, что-то важное необходимо сделать. Надеюсь, у него выйдет задуманное. И завтра, когда выедем из дома, он всё расскажет. А пока постараюсь хоть немного наладить контакт с его сестрой. Может, отношения теплее станут и в дальнейшем нам это поможет», — подумала я и стала дожидаться возвращения Адель.
Девушка вернулась спустя пять минут, неся в руках поднос, загруженный едой, которая источала такие ароматы, что я чуть не захлебнулась слюной.
— Пахнет восхитительно, — произнесла я, когда она поставила поднос мне на колени. — Любишь готовить? — я решила выбрать нейтральную тему.
— Не очень, но девушка должна это уметь делать, — сдержанно ответила она, снова присев на стул.
— Вкусно очень, — съев пару ложек, искренне похвалила я. — Специи хорошо дополняют вкус. Поделишься секретом?
— Секрета нет, — Адель зарделась от похвалы. — Немного тимьяна, чуть-чуть корневого сельдерея, пара веточек кинзы. Ну и стандартные приправы в виде лука, душистого перца, лаврового листа и прочего.
— Запомню, — ответила я, продолжая энергично работать ложкой.
— Ты тоже, кстати, вкусно готовишь, — немного помолчав, сказала девушка. — Мне утром понравились твои отбивные и нежное картофельное пюре. Как ты добиваешься такой воздушности?
— Очень просто. Для начала — не жалею молока и масла. Затем растираю всё толкушкой, а потом уже взбиваю всё это миксером. Вот пюре и получается таким воздушным. Можно ещё добавлять туда и яйцо, но это скорее для цвета, если сорт картошки очень белый.
— И я запомню твои слова, — произнесла она, после чего снова некоторое время помолчала и нерешительно спросила: — Тебя мама учила готовить?
— К сожалению, нет. Когда мама была жива, я не особо интересовалась кулинарией. После её смерти пришлось учиться, когда мы остались с отцом одни. Он тогда сильно сдал, и пришлось о нём заботиться. Вот тогда и научилась готовить. Постепенно это вошло в привычку. Да и, как ты правильно говоришь, считается, что девушки должны уметь это делать. А когда не стало и отца, появился другой, кто тоже любил вкусно поесть.
— Другой — это муж? — Адель пытливо посмотрела мне в глаза и когда я кивнула, тихо поинтересовалась: — А как это быть замужем? Тебе нравилось?
«Так-с, девушке срочно требуется поговорить о замужестве, потому что, наверное, она немного боится таких изменений в своей жизни», — пронеслось в мыслях, и я задумалась, не зная, как точно описать всё.
— Ну, скажем так, сначала я была испугана потерей родителей и мне казалось, что страшно быть одной, — сдержанно начала я, осторожно подбирая слова. — Поэтому и выскочила замуж. Мне хотелось, чтобы рядом находился хоть кто-то близкий, с кем я могу чувствовать себя спокойнее. Муж казался на тот момент именно таким человеком. Да и я мало что тогда понимала о себе…
— Ты что, его не любила? — Адель нахмурилась.
— Сейчас понимаю, что нет, — откровенно ответила я. — Только встретив твоего брата, я по-настоящему ощутила любовь. Правда, это случилось не сразу, и я некоторое время не осознавала этого. Но точно так же с мужем я изначально не понимала, что не люблю его. Я скорее цеплялась за него, боясь остаться одной в этом мире…
— Меня тоже иногда это очень сильно пугало, — робко вставила Адель. — Клим ведь занят постоянно и я боюсь, что с ним что-нибудь случится… Ну, там в аварию попадёт или ещё что-нибудь, — спохватившись, добавила она, но я-то поняла, что совсем не аварии её волнуют.
— Понимаю, — всё равно сказала я, не став углубляться в детали, и перешла ко вторым блюдам и салату.
— Но потом ты осознала, что не любишь мужа, да? А он тебе ещё и изменил. Так? — снова заговорила Адель.
— Да, — я кивнула.
— А как ты поняла, что любишь моего брата, когда он появился в твоей жизни?
— До сих пор и сама не понимаю, — я пожала плечами и задумчиво добавила: — Это скорее пришло как-то мгновенно. Сначала я его отталкивала. Потом разглядела в нём некоторые черты, которые мне понравились… С ним рядом я испытывала умиротворение и спокойствие. А в один из моментов, глядя на него, почувствовала его настоящего и всё то, что пришлось ему пережить. Захотелось дать ему тепла, понимания, поддержки… Если честно, это странное чувство даже описать нельзя. Просто всё, казалось бы, несочетаемое берёт и складывается в прекрасную картину, частью которой являешься и ты, и больше ничего другого не нужно. И ты готова ради этого человека на любые трудности, даже если знаешь о его недостатках.
— И они становятся скорее его достоинствами в твоих глазах, — глубокомысленно добавила девушка и мечтательно улыбнулась.
— Точно, — подтвердила я, а про себя подумала: «Об Эрике думает. Заговорить с ней о парнях вообще или не стоит?.. Попробую». — Судя по тому, как ты меня дополнила, у тебя есть на примете парень, который нравится…
— Это моё личное дело и с тобой я данную тему обсуждать не буду! — с лица Адель тут же исчезла улыбка, и она холодно посмотрела на меня.
— Да? — я скептично подняла бровь. — Сама её подняла, а теперь отказываешься обсуждать?