Разоблачение суккуба
Шрифт:
— Я тебя люблю, — сказала я.
Сет нежно поцеловал меня в губы и прижал к себе покрепче.
— Я тоже тебя люблю. — А потом, отзываясь эхом на мои мысли, Сет добавил: — Ты придаешь смысл всему… Все, чем я занимаюсь… Я справляюсь только благодаря тому, что у меня есть ты, Тетис.
Тетис. Сет уже давно придумал для меня такое прозвище. Оно происходило от имени меняющей облик богини из греческой мифологии, ее сердце завоевал преданный смертный. Сет часто называл меня Тетис, а Летой — только раз. Я снова вспомнила о той ночи. Чувство беспокойства, которое возникло тогда, не исчезало, но я опять постаралась отрешиться от
Я успокоилась и погрузилась в сон, но перед восходом солнца внезапно пробудилась, открыла глаза и села на кровати. Сет пошевелился, потом перевернулся, но не проснулся от моего резкого движения. Я оглядела комнату, сердце билось учащенно. Меня заставило проснуться присутствие какого-то незнакомого бессмертного. Похоже, это был демон.
Сейчас в комнате никого не было — ни видимого, ни невидимого, но я точно знала: только что здесь находился кто-то из служителей Ада. Не первый раз во время сна ко мне являлись непрошеные гости, зачастую с недобрыми намерениями. Конечно, только что здесь побывал демон, а демоны — бессмертные существа более высокого ранга, чем те, кто, вроде меня, принял человеческий облик, — способны скрывать свое присутствие. Если он или она намеревался пошпионить за мной или причинить какой-нибудь вред, то легко мог это сделать, не опасаясь быть обнаруженным.
Потихоньку встав с кровати, я продолжила обследование комнаты в поисках каких-либо знаков или объяснения причин появления демона. Я не сомневалась: что-нибудь обязательно отыщется. Вот оно. Уголком глаза я заметила красную вспышку в своей сумочке: сверху на ней лежал конверт с деловым письмом. Я быстро подошла и схватила его. Конверт показался мне теплым на ощупь, но когда я торопливо распечатала его, то похолодела. Ощущение холода усиливалось, пока я извлекала из конверта письмо, напечатанное на официальном бланке Ада. Ничего хорошего это не предвещало.
В комнату проникали лучи восходящего солнца, и света для чтения хватало. Письмо от отдела кадров Ада было адресовано Лете (иначе — Джорджине Кинкейд):
«Через тридцать дней вы переводитесь в другое место. К выполнению нового задания приступите 15 января. Подготовьтесь к переезду из Сиэтла и своевременно оповестите о своем прибытии на новое место службы».
ГЛАВА 3
Конечно, плотная бумага и текст, отпечатанный на лазерном принтере, сильно отличались от рукописного текста на пергаменте, но официальные уведомления о переводе я узнавала с первого взгляда. За тысячу лет я получала их не один десяток раз, все они, хоть и в разной форме, имели одинаковое содержание — указывали новое место назначения. Последнее такое письмо я получила в Лондоне пятнадцать лет назад. Оттуда я и перебралась в Сиэтл.
Эта бумага означала, что снова пришло время собирать манатки.
Покинуть Сиэтл.
— Нет, — выдохнула я совсем тихо, Сет не услышал. — Нет.
Я понимала, что письмо настоящее. Это не фальшивка. И не розыгрыш с использованием адского бланка. Я молилась только об одном: хоть бы это официальное извещение о переводе оказалось посланным мне по ошибке. В письме ничего не говорилось о сути нового задания, потому что, согласно протоколу,
Я видела своего главного демона меньше двенадцати часов назад. Разумеется, если бы это была правда, Джером хотя бы мельком упомянул о грядущих переменах. Перевод на новое место суккуба для него не абы что. Ему теперь придется несладко: я выпала из обоймы и надо срочно искать кого-то на мое место. Но нет. Джером был спокоен. Когда кого-то ждут серьезные перемены, так себя не ведут. Он даже не намекнул. Вообще-то, такое событие должно было хоть немного поколебать его озабоченность делами боулинговой лиги.
Я заметила, что сижу не дыша, и заставила себя сделать вдох. Ошибка. Тот, кто послал мне это, очевидно, сделал ошибку. Оторвав взгляд от письма, я посмотрела на спящего Сета. Он, как обычно, растянулся на постели, разбросав в стороны руки и ноги. Свет и тени играли на его лице, и, рассматривая любимые черты, я почувствовала, как на глаза навернулись слезы.
Уехать из Сиэтла. Уехать от Сета.
Нет, нет, нет. Я не стану плакать. Не стану, потому что плакать не о чем. Это ошибка. Наверняка ошибка. Не может же мир быть столь жесток по отношению ко мне. Я уже так много страдала. А сейчас я счастлива. Мы с Сетом выиграли битву за то, чтобы быть вместе. Наши мечты наконец сбылись. И этот сладкий сон не может закончиться прямо сейчас.
Не может? Мерзкий голос в голове вернул меня к реальности. Ты продала свою душу. Ты проклята. С чего ты решила, будто мир тебе что-то должен? Ты не заслуживаешь счастья. Ты все потеряешь, и это правильно.
Джером. Надо поговорить с Джеромом. Он прояснит ситуацию.
Я сложила письмо вчетверо и засунула его в сумочку. Схватив мобильник, я направилась к двери, походя накидывая халат. Мне удалось беззвучно выскользнуть из спальни, но победа длилась недолго. Я надеялась пробраться через гостиную мимо Яна и поговорить с Джеромом без свидетелей. К несчастью, мне это не удалось. Ян и Маргарет оба уже встали, вынудив меня остановиться на полпути к цели.
Маргарет стояла у плиты и что-то готовила, а Ян сидел за столом.
— Мама, — говорил он, — какая разница, сколько ты возьмешь кофе и сколько воды. Ты все равно не приготовишь американо из этих крох. Особенно из «Старбакса», который покупает Сет.
— На самом деле, — вступила в разговор я, с сожалением опуская телефон в карман халата, — этот кофе покупала я. И он не так уж плох. Мы же в Сиэтле, не забывайте.
Ян, похоже, под душем еще не был, но по крайней мере оделся. К моим словам он отнесся критически.
— «Старбакс»? Может, он когда-то и был неплох, пока не стал мейнстримом. Но теперь это еще одна корпорация-монстр, к которой жмутся все овцы. — Ян круговым движением взболтнул кофе в кружке. — В Чикаго я, бывало, заглядывал в отличную маленькую кафешку, ее держал бывший бас-гитарист из одной инди-рокгруппы. Вы вряд ли о ней слыхали. Он готовил такой аутентичный эспрессо, что башню сносило. Конечно, это мало кто понимал, в такие места люди мейнстрима не стремятся.
— Итак, — сказала я, подозревая, что кто-нибудь мог бы затеять игру в литрбол, взяв за повод опрокинуть стаканчик каждый раз, как Ян употребит слово «мейнстрим», — полагаю, на мою долю «Старбакса» хватит.