Разоблачение

Ромиг Алеата

Джим пожал плечами.

– Некоторые могут не согласиться. Я имею в виду, что есть много преступников, которые возвращаются сюда. Должно же быть что-то привлекательное.

– Что? Крыша над головой и трехразовое полноценное питание? Это есть у меня и дома, в Айове, где я живу.

– Да, но это хорошее начало. Как обстоят дела с работой?

– Что с чертовой работой? Тим и Патриция держат меня в курсе, но я не могу следить за акциями, как раньше, я не участвую в повседневных решениях. Может быть, ты говоришь о моей работе здесь?

Он наклонил голову к окну.

–

Я очень зол из-за выпавшего снега. Я только что расчистил этот гребаный тротуар.

– Итак, преимущество номер один - еда и кров. Преимущество номер два - меньше стресса.

– Если ты идешь туда, будь конкретнее, - поправил Тони.
– Меньше стресса на работе. В этом месте много других стрессов.

– Хорошо, дайте мне пример стресса в этом месте.

Тони не нужно было думать над ответом.

– Эти чертовы пересчеты. Ненавижу, когда мне говорят, что и когда делать. Ничто, ни одно из твоих так называемых преимуществ не перевешивает этого.

– Так что же заставило тебя вернуться сюда?

Тони расправил плечи.

– Ничего. Ни одной чертовой вещи.

– Интересно.

Джим вернулся к своему креслу и откинулся на спинку.

– Так что если это изменится? Что, если бы ты мог вернуться, все еще получая преимущества, но стресса было бы меньше?

– Не интересно.

– Правда? Почему?

– Пересчеты, дерьмо, оно всегда будет здесь. Я бы все равно это запомнил.

– Думаю, что наше время истекло, и у тебя пересчет меньше, чем через десять минут. В промежутке между этим и следующим разом подумай об этом разговоре. О, и не делай ничего опрометчивого относительно своего дома.

Тони кивнул.

– Я подумаю об этом, и я уже отдал приказ. В доме все идет своим чередом.

Тони стиснул зубы, ожидая, когда Брент ответит на звонок. У Тони было совсем немного времени, чтобы воспользоваться этим чертовым телефоном, а следующий человек, который им воспользуется, стоял всего в нескольких футах от него. Как чертовски трудно получить хоть какое-то чертово уединение.

– Да, я согласен на эти условия.

Тони слышал, что сказал Брент.

– Тони, все в порядке? Зачем ты звонишь?

– Я хочу, чтобы Патрицию уволили. Я хочу, чтобы ты встретил ее в аэропорту, позволил ей забрать вещи в «Роулингс» и сопроводили ее из здания.

В трубке послышался шок Брента.

– К-какого черта? Тони, ты в своем уме?

– Да, я мыслю здраво. Я больше не могу с ней работать и не буду.

– Не мог бы ты рассказать мне, что произошло?

– Я - мужчина. Я ни хрена не сдох, но мне все равно, что говорит Роуч, я верю, что Клэр поправится.

– Тони, какое это имеет отношение к Патриции?

– Это происходит уже некоторое время, но я действительно не замечал, или думаю, что не обращал внимания. Когда я это сделал, то подумал, что если просто проигнорирую ее, это прекратится. У них здесь свои правила. Черт, она чуть не втянула меня в неприятности.

– Я все еще не понимаю, - сказал Брент.

– Она, блять, сделала мне предложение. Она говорила, что хочет помочь мне, помочь мне

не быть таким одиноким, приезжать почаще. Потом она заговорила о Николь и о том, что Клэр слишком больна, чтобы заботиться о ней. Она сказала, что никогда этого не сделает. Она никогда не оставит мужа и дочь. Она сказала, что может заботиться о Николь, как мать, лучше, чем Клэр. Я чуть не упустил это. Я чертовски хотел оттолкнуть ее от себя. Она знала, что я злюсь, но она начала говорить, что понимает... я просто одинок и расстроен. Что ж, она права, но не для нее! Много лет назад, еще до того, как мы с Клэр поженились, Патриция сопровождала меня на несколько выходов. Обычно это происходило в последнюю минуту. Она говорила, как ей хотелось, чтобы я никогда не встречался с Клэр - иначе мы были бы вместе. Затем, когда прозвенел звонок, оповещающий об окончании посещения, она наклонилась ко мне, слишком хорошо что разглядеть блузку с глубоким вырезом, и поцеловала меня!

Когда Тони замолчал, ему ответил не Брент, а Кортни. Она ахнула и сказала:

– Что она сделала?! О нет, она ни за что не приблизится к Николь. Не волнуйся. Этим занимается тетя Корт.

– Ты на громкой связи, Тони.

– Да, я вроде как догадался. У меня осталось около тридцати секунд на звонок. Я так злюсь, что почти ничего не вижу. Она сейчас летит обратно в Айову на самолете «Роулингс». Я хочу, чтобы ты встретил ее в аэропорту.

Брент ответил:

– Нет проблем. Я поддерживаю тебя на все сто процентов.

– Я тоже, - вмешалась Кортни.

– Я не хочу, чтобы это стало достоянием общественности. Она уйдет по какой-то другой причине. Разберись с этим. Заплати ей. Мне наплевать. Просто убедитесь, что она подпишет приказ о неразглашении. Клэр возвращается ко мне. Я возвращаюсь к ней. Ни за что на свете я бы этого не сделал…

– Я позабочусь об этом, - сказал Брент, как только телефон отключился.

– Ты веришь, что она когда-нибудь увидит его?
– спросил Джим о новом доме, который описывал Тони.

– Конечно, она его увидит. Она будет жить в нем.

– Вспомни, о чем мы говорили. Вспомни, к какому выводу ты пришел.

Тони кивнул.

– Помню. Я все понял. Клэр возвращается ко мне, снова выходит за меня замуж, даже если я был другим - или пытался быть другим – дом всегда будет тюрьмой для нее. Я понимаю это. Это не значит, что я не могу сделать ее жизнь лучше, чем та может быть.

– Энтони, чье это решение, какой должна быть жизнь Клэр?

– Ее.

Он встал и подошел к окну, на мгновение улыбнувшись красочному виду.

– Я знаю. Оно ее. Я отдаю ей поместье - всю землю и новый дом. Все это будет принадлежать ей. Она может в черту продать его, если захочет. Моего имени там вообще не будет. Я понимаю, что наши отношения никогда не будут такими, как я думал. Я даже понимаю, что, возможно, то, что мы пережили на острове, было ненастоящим: это была скорее ее условная реакция. Я ненавижу это, но понимаю. Это отношение вызвало бы те же самые чувства. Не будь я здесь, в Янктоне, не думаю, что почувствовал бы его, но я почувствовал.