Разорванный август
Шрифт:
– Осталось две минуты, – взглянул на часы Хасбулатов, – сейчас пойдем.
На пороге появился один из сотрудников Верховного Совета РСФСР и протянул ему список гостей. Хасбулатов забрал список и пригласил всех выйти в зал. Ровно в десять часов утра началась сама церемония. Хасбулатов приветствовал всех собравшихся, особо подчеркнув, что сегодня в зале находятся президенты страны, председатель Верховного Совета СССР и премьер-министр Советского Союза. Он также приветствовал многочисленных гостей, прибывших из всех союзных республик, областей и краев России. Затем передал слово народному депутату, актеру Олегу
Под звуки фанфар вышел Ельцин. Он принес присягу, сразу после этого прозвучал гимн России и был поднят государственный флаг. Затем слово предоставили патриарху. Алексий произнес запоминающуюся речь, особо отметив, что людей нельзя изменить ни за одну ночь, ни даже за пятьсот дней, намекая на несостоявшуюся экономическую программу. Люди нуждаются в понимании, любви и терпимости, подчеркнул патриарх, и посоветовал научиться прощать людей. Только после этого он зачитал свой приветственный адрес.
Затем слово дали Ельцину. Конечно, по протоколу в таких случаях первым должен был выступать президент СССР, но процедуру инаугурации разрабатывала протокольная служба Верховного Совета РСФСР, поэтому сразу за патриархом слово предоставили Ельцину. Он говорил о возрождении России, о духовном кризисе, об ответственности власти перед народом. И особо отметил, что невозможно достичь возрождения, «слепо выполняя приказы сверху». «В основе возрождения нашего государства, – подчеркнул Ельцин, – духовное раскрепощение человека, подлинная свобода слова и полный отказ от любого идеологического диктата».
При этих словах все посмотрели на Горбачева, хранившего невозмутимое молчание. Ельцин еще раз повторил о «свободе территорий и предприятий», «о реальном укреплении суверенитета России, реальных прав народов и республик». Горбачев ничем не выдавал своего раздражения. Когда Ельцин закончил, прозвучал гимн Глинки «Славься».
После российского президента слово предоставили Горбачеву. Он начал с того, что это не просто избрание очередного президента союзной республики, а исключительно важное событие для всего Союза, так как Россия занимает в нем особое место. Говорил Горбачев долго и многословно. Однако основные мысли были прописаны достаточно четко: «В условиях кризиса становится понятно, что для решения комплекса сложнейших проблем необходимо согласие всех патриотически мыслящих ответственных людей». «Глубоко убежден, что интересам народов Российской Федерации, как и всех народов союзных республик, отвечает не расхождение по своим углам, не самоизоляция, а сотрудничество и согласие в обновленном многонациональном государстве».
Закончив свою речь, Горбачев подошел к Ельцину и протянул ему руку. Под аплодисменты присутствующих они обменялись рукопожатиями и встали рядом, словно символизируя единство самой большой республики в составе государства и единого Союза. Потом эти снимки обошли весь мир. После церемонии инаугурации народные депутаты России возложили цветы к могиле Неизвестного солдата у Кремлевской стены. Некоторые из них требовали возложения цветов к Мавзолею Ленина, но они были проигнорированы руководством Верховного Совета РСФСР. Хасбулатов просто не обратил внимания на подобные предложения. Возлагать цветы к мавзолею лидера партии, из которой вышел первый президент России, было бы достаточно нелогично. Это понимали и многие из собравшихся.
Горбачев вышел из Кремлевского дворца съездов в расстроенных чувствах. Ельцин явно не готов к совместной работе, видимо, сказывается эйфория победы. С другой стороны, он понимает, что без сотрудничества с союзным руководством никакие проблемы России не могут быть решены, и, может быть, более ответственно подойдет к подписанию Союзного договора именно сейчас, когда стал президентом. Нужно, чтобы Павлов и Силаев согласовали свои экономические программы. Горбачев подумал о совместной экономической программе правительства СССР, которую одобрили уже десять республик. Кроме пяти среднеазиатских, России, Украины, Белоруссии и Азербайджана, к ним присоединилась и Армения. Молдавия заявила, что пока изучает программу и еще не готова дать ответ. Если так пойдет дальше, можно будет уговорить присоединиться к экономическим реформам и прибалтийские республики. Когда Павлов в начале года решил поменять деньги, все три прибалтийские республики дружно выполнили это решение.
Вспомнив об этом, он немного успокоился и к себе в кабинет поднялся уже в гораздо лучшем настроении. Сразу позвонил министру иностранных дел и поинтересовался:
– Что у нас в Югославии?
– Очень плохо, Михаил Сергеевич, – ответил Бессмертных. – В Словении идут настоящие бои. Их территориальные отряды самообороны воюют с югославской армией, которая представлена сербскими частями. В Хорватии тоже не лучше.
– Я получил твое сообщение, что американцы и западноевропейцы могут признать их независимость, – напомнил Горбачев. – Насколько это реально?
– Мы полагаем, что пока они не определились, – осторожно сказал министр, – но американцы будут делать все, чтобы пойти на признание и расколоть Югославию. Особую заинтересованность в разделе страны проявляют немцы.
– Почему немцы? – недовольно спросил Горбачев.
– Выход к Адриатике, – пояснил Бессмертных. – Во время Второй мировой войны Хорватия была их стратегическим союзником. Если Словения и Хорватия получат независимость, это означает, что немцы и австрийцы снова получат выход к южным морям.
– Они хотят вернуться в сороковые годы?! – поразился Горбачев.
– Мы готовим специальное заявление Министерства иностранных дел, – подчеркнул Бессмертных. – Сейчас сложное положение не только в Югославии, но и в Чехословакии. Там тоже начались чешско-словацкие проблемы.
– Держите ситуацию в Югославии под своим контролем, – приказал президент. – Если понадобится, я могу позвонить Колю, чтобы он не пошел на признание самостоятельности югославских республик. Представляю, какой шум поднимут наши консерваторы, если Югославия распадется на части... Нельзя этого допустить, особенно сейчас, перед подписанием Союзного договора.
– Там не столько Коль, сколько Геншер лоббирует признание самостоятельности югославских республик. Но без согласия Америки они не пойдут на такой авантюристический шаг, – заметил министр.
– Что еще?
– Югославия заявила официальный протест Австрии, которая концентрирует свои войска на границе со Словенией, – продолжал Бессмертных. – Кроме того, есть данные, что военнослужащих словенских сил территориальной обороны обучают немецкие специалисты. Это по сообщениям югославского агентства ТАНЮГ.