Разрешите мне умереть

Посвящается моему дяде.

Мы тебя любим, и будем помнить всегда.

Жизнь можно описать многими словами, такими, как боль, радость, смех, печаль и так далее. К сожалению, в моей жизни боль и печаль посещали меня чаще всего. Меня не покидало ощущение, что я влеку жалкое существование. И сильно сомневаюсь, что что-то измениться, когда я вырасту. Я чувствовала, что я не там где должна быть.

В свои семнадцать, вероятно я плакала намного больше, чем полагается. Я плакала ночью, когда уже все спали, зарывшись в одеяло и подавляя свои всхлипы. Я плакала, убегая из дома, спрятавшись где-нибудь в саду. Рыдая, я билась кулаками об стену, пока не заболят руки, не в состоянии успокоить себя иначе, кроме как причинить себе боль.

Во время ссоры с родителями, я старалась уходить до того, как прольются слезы, но не всегда успешно, показывая, какая я слабая и жалкая.

Меня подавляла несправедливость и жестокость этого мира. Разрывало душу от того, что меня не понимают. И убивало изнутри осознания того, что моя семья не стремится меня поддержать.

От родных людей хочется получать тепло и поддержку. Хочется делиться с ними своими мечтами, и получать одобрения. Но я должна была мечтать тихо и молча, поскольку за меня мечтали другие. Я обязана осуществить чужие мечты, наплевав на свои собственные мечты.

Стану ли я плохим человеком, если мой выбор огорчит моих родных? “Это моя жизнь”, – думаете, вы, – “и я вправе принимать собственные решения”. Но принадлежат ли нам на самом деле наши жизни? Имеем ли мы право делать эгоистичный выбор, думая лишь о собственной выгоде?

В этом всем есть здесь доля иронии. Родители хотят лучшего для своих детей. Но дело в том, что это ”лучшее” не всегда подходит их детям.

Трудно найти себя в этом мире. Делая ошибку за ошибкой. Роняя слезы в темноте. Испытывая боль в тишине. Борясь с самим собой, внутри себя. В вечном поиске причины для жизни.

Мою жизнь можно описать лишь несколькими словами. Боль, печаль и притворство.

Взрослые, такие странные существа. Даже не верится, что когда-то они тоже были детьми.

Из дневника Камиллы.

Я направлялась в свою комнату, мечтая в этот момент, находится, куда подальше от этого места.

– Камилла, не игнорируй меня. – Не оборачиваясь, я хлопнула дверью перед своей мамой, прямо следующей за мной. – Камилла!

Я закатила глаза, хаотично бросая книги в рюкзак. Дверь в мою комнату вполне ожидаемо открылась.

– Пожалуйста, прекрати расстраивать нас с отцом. Нам хватает и твоей сестры, которая постоянно нас огорчает.

И эти слова я слышала уже больше, чем мне стукнуло лет. А возможно это лишь статистика за месяц. Я вздохнула и равнодушно подняла на неё взгляд. Я спокойна. Я не буду кричать.

– Вы сами находите себе причины для огорчения. А мы лишь хотим делать то, что считаем для себя лучшим.

– Мы ваши родители. Мы хотим видеть вас счастливыми.

Перевод: они желают, чтобы мы делали, то, что хотят они. И по какой-то непонятной причине, думают, что так мы будем счастливы. Эта ошибка всех взрослых. И да, она опять проигнорировала выше сказанные мной слова. Что в принципе происходило часто. Она не слышала меня.

Я покачала головой и, пройдя мимо нее, стремительно направилась к выходу из дома.

– Я ухожу.

И я знала, хотя и не видела, что она идёт за мной.

– Куда? Для школы еще слишком рано.

– Нас попросили прийти раньше, – пробормотала я себе под нос, солгав.

Я выбежала из дома, заткнула уши наушниками, замедлила свои шаги и, выбрав самый длинный путь, пошла в школу. Не буду глагольствовать о том, что живу в неблагополучной семье. Это не так. И нет, я вовсе не неблагодарная дочь. Я люблю своих родителей, и они любят меня. Но их любовь душит меня, лишая свободы воли.

Я не заметила, как скоро вошла через ворота школы. Зайдя через главный вход, я поднялась на второй этаж и завалилась на один из диванчиков в коридоре. По пути, кроме охранника мне никто не встретился. Я была совершенно одна во всей школе. И сидела без движения, отстраненно смотря прямо перед собой. В голове хаос. В горле ком. Обычное начало дня. Очередное тебе доброе утро, Камилла!

Пока я застыла в своём маленьком мире грёз, перед глазами стали мелькать люди, двигаясь, как в быстрой перемотке. Школа ожила и заполнялась людьми. Я поморгала, возвращаясь в реальность. Кто-то сел рядом со мной, бесцеремонно толкнув при этом бедром.

– Ты что сидишь здесь как унылая тряпка?

Этим кто-то мог быть только один человек. Повернув голову, я, как и ожидалось, увидела Лолу, во всей её красе. У неё идеально прямые каштановые волосы. Лицо в форме сердечка, пухлые губы и так далее. Одним словом она красавица. Понятие не имею, как мы подружились, будучи такими разными. Взять, например одежду. На мне обычные джинсы и бесформенный свитер, тогда как она одета в узкие джинсы, в которых я не представляю, как можно ходить; блузка с очень откровенным вырезом и высокие каблуки. Не буду в очередной раз задумываться, отчего она всё ещё со мной дружит, иначе ещё оставит меня. Так, и с каких пор я стала суеверная?

Лола толкнула меня, отрывая от мыслей.

– Очнись.

Я протянула к ней руку, ладонью вверх.

– Дай ключи от своей машины.

Она нахмурилась.

– Зачем они тебе?

– Хочу круассаны.

Она наигранно застонала.

– Подруга, тебе всего лишь и нужно пойти прямо по коридору и спуститься вниз по лестнице к нашему кафетерию.

– Хочу круассаны, в том магазине, который находится через несколько кварталов отсюда.

Она вздохнула, но вложила ключи в мою ладонь.