Разрозненные рассказы
Шрифт:
Вот мистер Куджер кивнул и что-то сказал маленькому слепому горбуну. Горбун неуклюже, на ощупь, запер мистера Куджера в черной корзине и послал ее стремительно ввысь, в сгущающиеся сумерки. Мотор выл и жужжал.
— Смотри! — прошептал Хэнк. — «Чертово колесо» крутится неправильно! Назад, а не вперед!
— Ну и что из этого?
— Смотри хорошенько!
Двадцать пять раз прокрутилось огромное черное колесо. Потом слепой горбун, протянув вперед бледные руки, на ощупь выключил мотор. Чуть покачиваясь, колесо замедлило ход и остановилось.
Черная корзина открылась, и из нее выпрыгнул мальчишка лет десяти. Петляя между балаганами и аттракционами в шепоте ветра, он быстро зашагал прочь.
Питер едва не сорвался с ветки, его взгляд метался по «чертову колесу».
— Куда же девался мистер Куджер?
Хэнк ткнул его торжествующе в бок:
— А еще мне не верил! Теперь убедился?
— Что он задумал?
— Скорей за ним!
Хэнк камнем упал с дерева, и еще до того, как ноги его коснулись земли, он уже мчался вслед за десятилетним мальчиком.
Во всех окнах белого дома миссис Фоли, стоявшего у оврага, в тени огромных каштанов, горел свет. Кто-то играл на рояле. За занавесками, в тепле дома, двигались силуэты. Дождь все шел, унылый, неотвратимый, бесконечный.
— До костей промок, — пожаловался Питер, сидя в кустах. — Будто из шланга окатили. Сколько нам еще ждать?
— Тише! — прошипел Хэнк из-за завесы дождя.
Следуя за мальчиком от самого «чертова колеса», они пересекли весь городок, и темные улицы привели их к дому миссис Фоли, на край оврага. И сейчас в теплой столовой дома незнакомый мальчик обедал, уписывая за обе щеки сочные отбивные из барашка и картофельное пюре.
— Я знаю, как его зовут, — торопливо зашептал Хэнк. — Мама на днях о нем говорила. Она сказала: «Ты, наверное, слышал, Хэнк, про сироту, который будет жить теперь у миссис Фоли? Его зовут Джозеф Пайкс, недели две назад он пришел к миссис Фоли прямо с улицы и рассказал, что он сирота, бродяжничает, и спросил, не найдется ли ему чего-нибудь поесть, и с тех пор их с миссис Фоли водой не разольешь». Это мне рассказала мама. — Хэнк замолчал, не отрывая взгляда от запотевшего изнутри окна. С носа его падали капли. Он стиснул локоть Питера, сжавшегося от холода, — Он мне сразу не понравился. Пит, еще в первый раз, как я его увидел. Он… злой какой-то.
— Я боюсь, — захныкал, уже не стесняясь товарища, Питер. — Мне холодно, я хочу есть, и я не понимаю, что здесь делается.
— Ой, ну и туп же ты! — И Хэнк с презрительной гримасой досадливо тряхнул головой. — Соображать надо! Аттракционы приехали три недели назад. И примерно тогда же к миссис Фоли заявился этот противный сиротка. А ее собственный сын умер когда-то ночью, зимой, давным-давно, и она с тех пор так и не утешилась, а тут вдруг появился противный сиротка и стал к ней подлизываться!
— О-ох, — почти простонал, трясясь, Питер.
— Пойдем!
Дружным шагом они подошли к парадному и застучали в дверь молотком с львиной мордой.
Не сразу, но дверь отворилась, и наружу выглянула миссис Фоли.
— Входите, вы совсем промокли, — сказала она, и они вошли в переднюю. — Что вам нужно, дети? — спросила, наклонившись к ним, эта высокая дама. Ее полную грудь закрывали кружева, лицо у нее было худое и бледное, волосы седые. — Ведь ты Генри Уолтерсон, не так ли?
Хэнк кивнул, глядя испуганно в столовую; незнакомый мальчик оторвался от еды и через открытую дверь тоже посмотрел на них.
— Можно нам поговорить с вами наедине, мэм?
Похоже было, что эти слова несколько удивили миссис Фоли; Хэнк между тем, прокравшись на цыпочках к двери в столовую, тихонько притворил ее и после этого прошептал:
— Мы хотим предупредить вас кое о чем — об этом мальчике, который у вас, о сироте.
В передней повеяло холодом. Миссис Фоли как будто стала еще выше.
— В чем дело?
— Он приехал с аттракционами, и никакой он не мальчик, а взрослый, и он придумал жить у вас, пока не узнает, где у вас лежат деньги, а когда узнает, то как-нибудь ночью убежит с ними, и тогда люди начнут его разыскивать, но ведь они будут разыскивать десятилетнего мальчика, и даже если взрослый, которого зовут мистер Куджер, окажется совсем рядом, им и в голову не придет, что он и есть тот мальчик, который украл деньги! — почти прокричал Хэнк.
— О чем ты говоришь? — сухо спросила миссис Фоли, повысив голос.
— Об аттракционах, о «чертовом колесе» и этом приезжем, мистере Куджере! «Чертово колесо» крутится назад, и я не знаю как, но мистер Куджер от этого становится все моложе, моложе и превращается наконец в мальчика и приходит к вам, но этому мальчику нельзя доверять, ведь когда ваши деньги будут у него в руках, он снова сядет в «чертово колесо», но теперь оно будет вертеться вперед, и он опять станет взрослым, а мальчика уже не будет!
— Спокойной ночи, Генри Уолтерсон, и никогда больше не приходи сюда! — крикнула миссис Фоли.
Дверь за Питером и Хэнком захлопнулась. Они опять были под дождем.
— Ну и дурак же ты! — фыркнул Питер. — Что придумал! А если он все слышал, если придет и убьет нас, когда мы будем спать, сегодня же ночью, чтобы мы никому больше не проболтались?
— Он этого не сделает, — сказал Хэнк.
— Не сделает? — Питер схватил Хэнка за плечо. — Смотри!
В большом, выступающем фонарем окне столовой тюлевая занавеска была сдвинута в сторону. В ореоле розового света стоял и грозил им кулаком маленький сирота.
Но длилось это одно мгновенье, а потом занавеска закрыла окно. Полило как из ведра. Медленно, чтобы не поскользнуться, Питер и Хэнк побрели сквозь ливень и темноту домой.
За ужином отец посмотрел на Хэнка и сказал:
— Будет чудо, если ты не заболеешь воспалением легких. Ну и вымок же ты! Кстати, что там за история с аттракционами?
Поглядывая на окна, дребезжащие под порывами ветра и дробью капель, Хэнк ковырял вилкой пюре.
— Знаешь мистера Куджера, хозяина аттракционов, пап?