Разрушенный дворец
Шрифт:
Папа морщится.
– …и он теряет контроль. – Гриер бросает ручку на стол и пристально смотрит на меня. – Окружной прокурор прямо-таки зациклен на этом деле. Не знаю, почему. У них до хрена нераскрытых преступлений, убийств среди наркоторговцев, букмекеров типа Толстого Дьюса, которые забирают деньги у детей, но им нравится это дело, как и все, кто в нем замешан. Наши частные детективы копнули поглубже и прояснили кое-какие слухи о том, что у Дины О’Халлоран, судя по всему, была связь с окружным прокурором Пэтом Марольтом.
Папа ругается.
– Черт подери!
Веревка
– Полиция будет допрашивать твоих одноклассников, всех до единого. Если у тебя были проблемы хоть с одним из них, лучше рассказать мне об этом прямо сейчас.
– Ты считаешься одним из лучших адвокатов штата, – раздраженно говорит папа.
– А ты просишь меня сотворить чудо, – так же раздраженно отвечает ему Гриер.
– Нет, – вмешиваюсь я. – Мы просим вас выяснить правду. Пусть я и не против получить удар в челюсть, но мне не хочется попасть в тюрьму за то, чего я не делал. Я еще тот засранец, но я никогда не поднимал руку на женщин и уж чертовски точно ни одну не убивал.
Папа встает рядом со мной и кладет ладонь мне на плечо.
– Ты выиграешь это дело, Гриер. Мне все равно, чем ты там еще занят. Все это не имеет никакого значения до тех пор, пока с Рида не будут сняты все подозрения.
Подразумевается: «А не то пеняй на себя».
Губы Гриера сжимаются в тонкую линию, но он не пытается возражать. Вместо этого он поднимается из-за стола, складывает все свои бумаги и говорит:
– Мне пора работать.
– Что мы должны делать, пока продолжается расследование? – провожая Гриера до дверей, спрашивает папа.
Я же словно приклеился к стулу и думаю только о том, как моя жизнь превратилась в этот ад. Я смотрю на свои руки. Это я убил ее? Может, мне приснилось, что я уходил из пентхауса? Может, я страдаю необъяснимыми провалами в памяти?
– Сделайте вид, что все хорошо, ведите себя как обычно, а ты притворяйся, что невиновен.
– Я невиновен, – огрызаюсь я.
Гриер останавливается в коридоре.
– Окружному прокурору, чтобы доказать преступление, нужны средства, мотив и возможность его совершения. Брук ударилась головой о камин с такой силой, что череп отделился от позвоночника. Ты большой и сильный, тебе нравится бить людей. У них есть видеозапись, на которой ты появляешься в нужный период. И у них есть мотив. О, кстати, и Элла Харпер.
Я напрягаюсь.
– Что с ней?
– Держись от нее подальше, – ровным голосом отвечает Гриер. – Она твоя самая большая слабость.
Глава 8
Когда я добираюсь до школы, Рид уже ждет меня на ступеньках парадной лестницы. Сейчас нет Истона, но я даже рада этому, потому что смогу побыть с Ридом наедине, особенно учитывая, что случилось вчера. После разговора с Каллумом и Гриером он был угрюмым и замкнутым и впервые за долгое время не остался спать в моей комнате. Я не умоляла его остаться, но заставила поговорить со мной.
Он рассказал не очень много, но, похоже,
Если честно, мне это не совсем понятно. Что такого, если Рид отправился домой не сразу? Это же не значит, что он занимался чем-то подозрительным, тем более когда копам известно, что он покинул пентхаус спустя двадцать минут, как вошел туда.
И все же, раз Гриер и Каллум так сильно нервничают, это, должно быть, очень важно. Именно об этом я и завожу разговор, поприветствовав Рида поцелуем.
– Я все никак не могу понять, почему так важен этот час, когда ты просто катался по городу?
Его глаза темнеют, отчего вкупе с незаправленной рубашкой и расстегнутым пиджаком он становится похож на типичного «плохого мальчика». Прежде меня никогда не тянуло к парням такого типа, но Рид в этом образе кажется просто неотразимым.
– Он ничего не значит, – отвечает Рид.
– Тогда почему адвокат так из-за этого беспокоится?
Рид пожимает плечами.
– Не знаю. Но я не хочу, чтобы ты из-за этого беспокоилась, ладно?
– Я не могу не беспокоиться. – Я медлю в нерешительности, потому что не хочу снова поднимать эту тему, зная, как она бесит Рида, но ничего не могу с собой поделать.
– У нас еще есть время, чтобы сбежать, – умоляющим голосом говорю я, оглядываюсь, чтобы убедиться, что нас никто не подслушивает, и затем перехожу на шепот: – Я не хочу сидеть здесь и ждать, пока тебя упекут за решетку.
Его жесткий взгляд теплеет.
– Детка, этого не случится.
– Откуда ты знаешь? – Меня охватывает ощущение беспомощности. – Я уже потеряла очень важного для меня человека и не хочу потерять еще и тебя!
Вздохнув, Рид притягивает меня к себе и целует в лоб.
– Ты меня не потеряешь.
Его губы находят мои, и Рид проталкивает язык мне в рот, отчего у меня перехватывает дыхание и подгибаются колени. Я хватаюсь за его бицепсы, чтобы не упасть.
– Ты самый сильный человек из всех, кого я знаю, – шепчет он мне в губы. – Будь сильной для меня, ладно? Мы не будем убегать. Мы останемся и будем бороться.
Я не успеваю ответить, потому что мое внимание привлекает звук подъезжающего автомобиля. Оглянувшись, я вижу, как на огромной подъездной дорожке перед главным зданием школы останавливается полицейский автомобиль.
Мы с Ридом оба замираем на месте.
– Они приехали за тобой? – со страхом спрашиваю я.
Его лицо снова становится мрачнее тучи, взгляд синих глаз прикован к машине.
– Не знаю.
Рид мрачнеет еще больше, когда из машины со стороны водителя вылезает коренастый лысый мужчина.
– Вот дерьмо!
– Ты его знаешь? – с шипением шепчу я.
Рид кивает.
– Детектив Казинс, один из тех копов, которые меня допрашивали.
О боже. Это нехорошо.
Естественно, как только Казинс замечает нас на ступеньках, то тут же подходит прямо к нам.