Разрушитель

Успенская Ирина

Он беспомощно посмотрел на Валию.

– Милая, кто тебя обидел?

Это Валия сказала? Алан поднял взгляд на встревоженную женщину. Столько заботы, нежности и сочувствия... Притворяется? Но зачем?

– Василия… – Валия протянула руку и погладила девочку по темной голове. – Что тебя расстроило?

– Они сказали, что я им не нужна, что я теперь кирена, и мне нельзя ходить за скотиной, а кормить меня они не будут, если я не работаю. А еще она сказала, что всегда меня ненавидела,

потому что я родилась от хозяина, что я некрасивая, черная. Это она ему сказала, а я подслушала, – сбивчиво затараторила Васька, выплескивая горькие слова, обиду, горе, захлебываясь в них и при этом отпуская, откидывая от себя прошлое. – Ко мне наш ксен приходил учить грамоте, я книжки брату читала, а она... она сказала, чтобы я уходила, что я теперь кирена, а кирена должна жить в замке, и нечего мне глотать похлебку, когда для меня кушанья будут специально готовить. А за те денежки, что вы ей дали, они дом большой справили и трех коров купили да еще раба взяли для помощи. А меня... а я... не нужная больше-е-е... Она меня не любит, потому что мне работать нельзя. Ксен сказал, что я баронесса, а не прачка. И она сама меня привела в Осколок и даже не поцеловала. Уехала в телеге…

Голос сорвался на всхлип, но Валия быстро подсунула девочке чашку с теплым травяным чаем.

– Знаешь, – глухо произнес Алан. – Она тебя любит, но не понимает этого, пройдет время, твоя мать пожалеет о своих словах.

– Она хотела для тебя лучшей доли, чтобы ты жила богато, ни в чем не нуждалась, – тихо добавила Валия. – Но она неправа.

– Я стану настоящей киреной, выйду замуж за красивого кира, рожу себе ребеночка и буду его любить, даже если он будет некрасивый! И тогда она пожалеет!

– Обязательно, милая, все будет так, как ты захочешь. У тебя два старших брата, скоро родится еще один, теперь рядом с тобой настоящая семья. Большая и дружная. Мы тебя не отпустим больше. – Валия села рядом с Аланом и обняла девочку. – Если хочешь, можешь называть меня мамой.

Герцог поднял голову и посмотрел на жену долгим взглядом, Алан даже не пытался скрыть скептицизм и удивление. Что задумала эта женщина? Он не верил в ее искренность, и Валия это понимала, потому что погладила Ваську по спине и тихо сказала:

– Меня точно так же предали родные, красиво и торжественно вышвырнув из своей жизни, наговорив много пафосных слов и пожеланий, но это была ложь. Меня просто выгодно продали. Не за корову, за нечто большее. И мне даже поплакать было некому. Я не хочу, чтобы у вашей дочери, сир, была такая судьба.

Алану показалось, что в голубых глазах мелькнула и погасла слеза, Валия отвернулась к окну, а когда повернула лицо к притихшей Ваське, ее глаза опять были сухие и холодные. Показалось.

– Вы правда меня примете?

Девочка закаменела плечами, но смотрела она только на Валию.

– Правда. Ирий дал мне шанс все исправить, – прошептала Валия и обняла бросившуюся к ней Ваську.

– Девочки… – застонал Алан и схватился за голову, в отличие от сыновей, дочь у него оказалась чересчур эмоциональная. – Ну, а теперь вы чего плачете? – спросил он с притворным ужасом.

– От счастья, кир Алан, – хихикнула через слезы Васька.

– Папа, – поправил ее герцог. – Что же, дочерей у меня еще не было, это будет прикольно, – добавил он по- русски. – И никакой свадьбы, пока не исполнится лет шестнадцать хотя бы! И пошел отец Жириш к демонам со своими матримониальными планами!

Валия подняла на него лицо и улыбнулась чуть застенчиво и растерянно, она сама не верила, что только что сбросила на мгновение маску безучастной ледышки.

– У меня словно в сердце дверь открылась. Мне так стыдно, – шепнула она. – Я должна написать Турену. Какая же я была дура!

– О да... – Алан потянулся. – Васька, залезай под одеяло, поговорим завтра, а сейчас спать пора. Кирена, на пару слов?

Василию уговаривать не пришлось, она быстро поползла по кровати и нырнула под одеяло, накрывшись с головой, спряталась в домике и притихла, только сопение выдавало ее лежку.

– Валия, ты ведь понимаешь, сказанное нельзя вернуть в рот, – начал тихонько Алан, когда они вышли в коридор. – Мне бы не хотелось, чтобы твои слова были ложью. Девочка и так пережила стресс... потрясение, и еще одно предательство может ее сломать.

– Ах, Алан, – довольно жестко перебила его Валия. – Пусть вас это не волнует, в наших отношениях ничего не изменится. Но девочку я возьму под свое покровительство, хотите вы этого или нет. Ваши манеры оставляют желать лучшего, вы ничему не сможете научить этого ребенка. Вашей горянке тоже еще учиться и учиться, я же смогу воспитать истинную аристократку.

– Как Эвелин? – ехидно поинтересовался Алан.

– Эвелин попала в мои руки довольно поздно, – холодно заметила Валия и вдруг улыбнулась. – Вы ведь рады, что не вам придется заниматься дочерью?

– Я рад, что вы приоткрыли раковину, кирена, и показали сегодня кусочек своего сердца, а то подозревал, что у вас его нет.

Валия сделала короткий шажок вперед и опустила обе ладони на грудь застывшего от неожиданности герцога.

– Вы себе не представляете, как мне сложно возвращаться, доверять вам, вашему окружению, даже собственному сыну. Я до сих пор не могу понять, какие мотивы движут вашими поступками.

– А вы не допускаете, что у меня нет мотивов, что я просто живу? – Алан снял изящные ладони со своей груди и подвел кирену к двери. – Что я такой, какой есть?

– В это поверить еще сложнее, – вздохнула Валия.

– Придется. – Алан поцеловал холодное запястье и открыл дверь. – Приятных снов, жена моя.

– А вы?

– Я приду позже.

– Я буду ждать, – шепнула она и залилась румянцем.

– Валия, ты меня пугаешь.

А может, ну его все к чертям? Красивая женщина, мягкая кровать, теплая комната. Зачем куда-то идти, что-то решать? Разве он не устал?