Разрушители. Дилогия
Шрифт:
Островитяне уже не слушали, они ринулись к бассейну и, орудуя всевозможными емкостями, предприняли попытку вычерпать его до дна. Воду пили, покуда влезало, наливали в самодельные меха и битые кувшины, уносили в плошках. Я думал, они всю эту яму опустошат. Нет, не осилили – выдули только половину.
– Прошу прощения за манеры моих друзей… ээ, – воспрянул духом незадачливый переговорщик. – Дождей давно не было, а приближаться к городским резервуарам очень опасно, как бы.
Я кивнул, вспомнив разделанный труп.
– Большая удача найти питьевую воду в таких количествах, кхм. Боги вам благоволят!
Островитянин оглядел слегка взбаламученный бассейн с вожделением. Хорошо, что мне вчера
– Возможно, я еще найду. Обращайтесь!
От такой немыслимой щедрости островитянин просто дар речи потерял.
– Ох, да, позвольте представиться – Лекор, как бы. Я тут… ээ… предводительствую общиной, вот.
– Очень приятно, Зазу.
– С Ирама, полагаю?
– Не знаю, что это.
– О… Так вы с материка?
– Да.
Неугомонная девчонка, услышав новость, принялась прыгать по двору, приговаривая:
– Дикий, дикий, дикий!
Я только плечами пожал – это еще надо разобраться, кто тут дикарь.
– Прошу простить поведение Ио, – Лекор безуспешно пытался поймать нахалку. – Девочка растет сиротой, не имея достойного примера.
Проще говоря – шпана, она шпана и есть. Я спустился вниз прямо по стене (для хорошего вора тут как лесенка), чтобы рассмотреть гостей с более удобного ракурса. Лекор был высоким, тощим и какимто неправильно изогнутым. Кожа в его присутствии неприятно зудела (очевидно – маг). Прочие островитяне выглядели проще, у полуодетых личностей бросалось в глаза обилие физических недостатков. На материке такие мгновенно загремели бы в шудры, здесь же общество употребляло их иным способом (снова пришел на ум разделанный труп).
– Наверное, вам не интересны наши порядки, – с сомнением пробормотал Лекор, оценив мой рост, ширину плеч и комплекцию. Ио перестала дразниться.
– Напротив, очень интересны! Например, что тут едят?
Оказалось, островитяне ели рыбу, сырую. Ну, и всяких морских гадов. Добычу собирали на берегу, потому что иметь лодки обитателям руин не полагалось, а за попытку рыбачить в заливе можно было жестоко поплатиться. В пищу шло все, остатки сушили на солнце, несъедобное – тоже сушили, и продавали как топливо в обмен на тряпки и полугнилые фрукты, якобы растущие в садах, расположенных гдето на вершине скал. Хлеб и зерно привозились с материка и доставались только полноценным горожанам.
– Раз уж вы здесь, рекомендую вам быть очень осторожным. В сухой сезон чистильщики часто наведываются в старый город, Храм это поощряет. Их интерес… кхм, крысами не ограничен.
Я не выдержал:
– Есть себе подобных порочно и не гигиенично!
– Согласен, – вздохнул Лекор. – Но это, как бы, традиция. На отринувших волю Храма его защита не распространяется, такие дела.
Островитяне подобрали свои плошки и ушли. В качестве награды за покладистость мне вручили какуюто сушеную дрянь с щупальцами. Я вздохнул и принялся жевать эту штуку, по жесткости напоминающую сыромятный ремень. При такой жизни, в какойто момент начинаешь жалеть, что ты не раб – тех, по крайней мере, хозяева кормят.
После визита Лекора мой статус несколько изменился – обитатели руин перестали от меня прятаться. Правда, разговаривать отказывались – либо игнорировали, либо ругались и гнали прочь. Нищие оборванцы оказались крайне озабочены статусом собеседника, который здесь совпадал с количеством одежды. Поскольку мне нечем было замотать даже лицо, всерьез меня никто не воспринимал.
Большую часть времени занимала добыча еды. Все места, пригодные для собирательства, были жестко поделены, а торговать водой мне казалось странным. Пришлось, преодолевая страх, искать пропитание в море. Моей целью стали те самые хищные рыбы, изза которых плавать тут никто не умел. Я стащил в портовом квартале какоето весло и горсть гвоздей, смастерив грубое подобие остроги, наловил в подвалах жуков, а дальше все просто: приманку – в воду, гарпун – в голову. Рыбы оказались невероятно сильными и быстрыми, но твердость мои руки еще не потеряли. Самым сложным оказалось вернуться на берег с добычей по мокрым, скользким камням, когда вода кишит обезумевшими от запаха крови хищниками, причем, проделать все это ночью, в полной темноте. Репутация отважного охотника была мне гарантирована, а через пару дней появилась Ио с предложением взять на выделку рыбьи шкурки. Теперь в качестве гарнира на ужин я мог получить горсть изюма или пару плесневелых персиков.
Подходов к поиску Пятого попрежнему не было.
В один ничем не примечательный день я благополучно пережил визит в руины чистильщиков. Облава случилась на рассвете. Услышав непонятный шум, напоминающий грохот барабанов и трещоток, я не стал суетиться, а просто забрался этажом выше и лег на плоский гребень стены, с интересом наблюдая за происходящим. Одетые островитяне были напуганы, но не убегали, очевидно, надеясь на снисхождение, а вот голые уродцы метались, как тараканы. Быстро выяснилось, что чистильщики знают планировку руин не хуже местных жителей – часть из них не шумела, а спокойно дожидалась добычу в засаде. Несчастные беглецы вылетали прямо на них.
Я относился к происходящему философски, до тех пор, пока не заметил среди бегущих Ио. Лишиться доступа к фруктам я не мог! Пришлось вмешаться – спуститься вниз и остановить девчонку. Задиристая нахалка выглядела так, словно наступил ее последний день.
– Стой! Туда нельзя, там убивают.
– Там – тоже!
– Тогда держись крепче.
Девчонка вцепилась мне в плечи так, словно хотела удушить за компанию.
На стене хватало места для двоих. Мы парились там до полудня, ожидая, пока утихнет шум и рассеются дымы (загонщики бросали в подвалы тлеющие пучки водорослей). Я спустил Ио вниз, надеясь хотя бы на спасибо, но паразитка показала мне язык и мгновенно кудато умчалась. Что б я еще раз ей помог…
Вместо девчонки благодарить меня пришел Лекор.
– Премного, значит, ээ… Внучка! Мать ее выбрали, того, а самато она здоровенькая, понимаешь. Характер только… Такие дела.
Наверное, с его точки зрения, объяснение было исчерпывающим.
– Уважаемый, хотите отблагодарить – расскажите, как у вас тут все устроено. А то я ни от кого слова добиться не могу!
– Вам бы… ээ… приодеться.
– Вы представляете, уважаемый, сколько тряпок нужно на такого, как я?
Особенно при здешних ценах на материю. Даже мой трофейный плащ, постепенно превращающийся в охапку лоскутов, для большинства местных был недостижимой роскошью.
Иметь благодарного должника – великое дело, особенно, если долгом является жизнь. Даже Ио проняло, ведь кроме нас из «отринувших» уцелело только двое: силач Гигок, с безрассудством сумасшедшего прорвавшийся мимо загонщиков и хромоножка Фанни, пролежавшая всю облаву в подвале с мокрой тряпкой на лице. Разумеется, охватить все руины охотники не могли, но пара ближайших кварталов опустела.
Первым делом благодарный Лекор объяснил мне все странные термины.
– Каждую седьмицу жители города собираются в храме, где им раздают зерно и муку сообразно численности семьи. Одновременно Смотритель объявляет имена людей, отобранных для служения Храму, «призванных». Они покидают остров и никогда не возвращаются. Те, кто отринет волю Храма, превращаются в подобие бездомных животных. Каждый может взять их и делать, что захочет. Так появляются «отринувшие».