Разрушители. Дилогия
Шрифт:
Я без труда стащил из кладовой заведения здоровенный кувшин крепленого вина и засел в пустом доме не слишком далеко от жилых кварталов. Вот теперьто мы и узнаем, что такое пьяный Разрушитель! Напиток оказался отвратительногорьким. И что, за это ктото платит деньги? Давясь и делая передышки, я затолкал в себя полкувшина омерзительного пойла и попытался понять, что изменилось. Меня пробирал глупый смех, голова шла кругом.
Потом все стало замечательно. Приходили какието люди, чтото говорили, а я, весь такой веселый, в ответ пробовал их напоить, невзирая на сопротивление. В какойто момент кувшин исчез, а меня потянуло на песни.
Зато утром… Лучше бы меня убили накануне! Так плохо мне не было с восьми лет. Голову распирало изнутри, словно мозгам захотелось на свободу. Ломило в висках и затылке, болели глаза, а уж что творилось во рту, словами не опишешь. Хотелось блевать, но не блевалось. Интересно, когда я успел? И на чем теперь лежу…
Затем какаято добрая душа напоила меня кисловатым холодным напитком, и за это я готов был простить Патриархам абсолютно все. В глазах просветлело.
Вокруг оказалась большая полутемная каюта (скорее – часть трюма), чистая и сухая. Зато моя одежда оказалась влажной и чуть солоноватой, наверное, ктото брезгливый ополоснул меня, прежде чем тащить сюда.
Хорошо хоть папа этого не видел.
«Да он бы тя похвалил!»
Да, цели мы достигли – нас схватили без грубости и уже кудато везут. Все же лучше, чем сидеть на острове сиднем. Пятый Ракш сам к нам не приплывет!
За тонкими деревянным переборками ходили и ругались люди, ритмично бил барабан – галера шла на веслах. Трюм освещала пара немигающих волшебных светильников, но дышалось легко, значит, отверстия наружу тоже были. За единственной дверью вздыхали и поскрипывали половицами как минимум двое часовых. На руках и ногах у меня красовались цепи. Именно красовались – аккуратные, гладкие колечки из темносерого металла, без единого пятнышка ржавчины. Я потер браслет – к слабым эманациям Тьмы железяка осталась равнодушной. Однако…
В этот раз плавание было откровенно скучным. Какойто молчаливый тип (судя по ошейнику – раб с континента) приносил мне еду и воду. Хлеб и кашу я ел с удовольствием, а к мясу не прикасался. Мои вкусы оценили и в рационе появились сладости: сухофрукты, а также какаято тягучая фигня с орешками. К тому, что ожидает меня в конце путешествия, я не готовился. Смысл? Истинных целей Вечных владык никто из их подданных доподлинно не знает. Если они уверены в себе, то захотят видеть меня лично, если боятся – отправят куда подальше. Последний вариант нежелателен, поэтому в ближайшие дни я буду кротким и добрым, что бы ни происходило. Хотя бы на день, хотя бы на час, но мне надо попасть на их остров!
Через неделю, когда я уже стал задумываться, каким же маршрутом плывет галера (не иначе – кругами), путешествие закончилось. В каюту пришли два хмурых крепыша в коричневых шароварах, с открытыми лицами (физиономия одного из них показалась мне смутно знакомой). Не говоря ни слова и не принимая возражений, они подняли меня с соломы, и повели на палубу. Лестницы и коридоры корабля были пусты, экипаж сопел за дверями кают, вероятно, пытаясь рассмотреть чтонибудь через щелочки, изпод навеса для гребцов не доносилось ни звука. Меня провели по сходням и сдали с рук на руки новой команде, после чего галера почти сразу отчалила, бесшумная, словно призрак.
Чтото мне уже нехорошо от такого приема.
«Забей! На нервы давят».
Встречавшие меня служители Храма выглядели слишком мускулистыми и правильно сложенными для здешних волшебников, носили не бесформенные обмотки, а вполне приличные рубахи и штаны, синие, но на два тона темнее, чем у Посвященных (здесь это важно). Не стражники, скорее чтото вроде орденских Стражей – универсальных бойцов, привыкших взаимодействовать с магией. Солдаты оказались ребятами простыми и в моем присутствии говорили совершенно свободно. Складывалось ощущение, что про мое знание местного языка им не сказали. Да и кому говорить? Лекора пойди, поймай еще. С экипажем галеры я на шонском не общался.
Конвоиров было четверо (большим числом им в узких коридорах все равно не развернуться), несмотря на закрывающие лица платки, чувствовалось, что относятся они ко мне поразному. Трое держались собрано, внимательно отслеживали каждое мое движение и успевали при этом бросать взгляды по сторонам, а вот четвертый, хорошенько меня разглядев, засомневался.
– Сдается мне, что из него черный маг, как из меня – Смотритель. Ктото знатно подшутил над Агихаром!
Но его напарник не склонен был доверять первому впечатлению.
– Прикшас, на АйТесле подавляющие колонны дубу дали, весь остров на рогах стоит. Ты о таком когданибудь слышал? Пехотинцы матерятся – у них половина амулетов работать отказалась, а вторая – лучше бы тоже не работала. Взвод, осуществлявший захват, напился в хлам – понадеялись, дурни, на то, что их яды не берут. Разрушители вертятся, как сомики на сковородке: трое из их братии сгинули – нигде нет. Вообще нигде! А давеча Смотрители зашевелились – говорят, бухта АйТеслы зацвела, водорослей наросло уже столько, что по ним пешком ходить можно. Чем еще, потвоему, все это можно объяснить?
Ишь ты, какой проницательный служака… Маловерный Пришкас заметно напрягся.
– Тогда, стоило ли его сюда…
– Владыка Гийом сказал, значит, надо! Все равно, если заметишь чтото странное – сразу бей по голове.
Изумительная логика! А если перепуганному храмовнику чтонибудь примстится? Голова у меня одна, хотя жильцов в ней двое.
«Зырь!»
Пока одна моя половина слушала, другая – смотрела. И посмотреть было на что! По мере того, как мы карабкались вверх по какимто лестницам, дорожкам и карнизам, со склона открывался потрясающий вид на соседний остров. Было до него локтей триста, и все это расстояние перекрывал одним пролетом изящный подвесной мост, словно парящий в вышине над пенными гребнями.
Не пойду туда. Вдруг он волшебный? Оттуда сто локтей вниз лететь!
«Зануда!»
Я попытался сосредоточиться и собрать все свои личности вместе. Мне только споров с Тенью сейчас не хватало!
Переходы сменялись лестницами, а лестницы – переходами. Мои конвоиры твердо вознамерились забраться на вершину, не делая ни единой передышки. Да плевать! В старом городе я такой путь проделывал дважды на дню. В результате, служители Храма устали первыми – дыхание их стало сиплым, а бдительность упала, и от того, чтобы устроить им пакостный сюрприз, меня удерживало только опасение получить удар по голове (так сказать, предупредительный). В результате, когда впереди показались первые жилые строения, мы представляли собой группу из четырех взмыленных бойцов и одного разрумянившегося от хорошей разминки меня. Хорошо!