Разрушительный

Уоррен Кристина

— Я имела в виду, что не стоит говорить такие вещи. Это неуместно. Мы должны сосредоточиться на задании, не позволяя себе отвлекаться на… хм… мелочи. Если ты действительно думаешь, что я каким-то образом являюсь твоим Хранителем, то это означает, что мы работаем вместе, и у меня есть строгое правило: я никогда не встречаюсь с коллегами. И точка.

Баэн пристально посмотрел на нее, его глаза потемнели и в них загорелся огонек, а уголки рта приподнялись в мужском самодовольстве, известном во всем мире как ухмылка. Он ухмылялся ей, и этот ублюдок имел наглость выглядеть сексуально, пока

делал это.

Придурок.

Когда он продолжил молчать, скрестив руки на мускулистой груди, Айви оторвала взгляд от всех этих соблазнительных выпуклостей и повернулась к нему спиной. Может быть, если она перестанет на это смотреть, нелепое осознание того, что он есть, наконец-то исчезнет.

Предательская плоть между бедер подсказывала ей, что не стоит надеяться на лучшее.

— Хорошо. Я рада, что ты согласен со мной, — сказала Айви, не дожидаясь, согласится он или нет. — Это упростит ситуацию, и я уверена, что, в конечном итоге, мы все будем намного счастливее. Я посмотрю в Интернете, смогу ли найти для нас последний рейс на сегодня, а потом изучу книгу по магии, которую оставил мне Драм. Он сказал, что там есть пара простых защитных заклинаний, которые я смогу освоить за пару часов практики. После сегодняшнего дня у меня появилось ощущение, что они мне понадобятся.

Не поворачиваясь к нему, она направилась к двери в свою спальню и к ноутбуку, который оставила там. Она не убежала. Нет, сэр. В лучшем случае некоторые ненавистники могли бы назвать это стратегическим отступлением, но в этом не было никакого побега. Айви даже не пробежала.

Ладно, может быть, как на беговой дорожке, но не более того.

Честное слово.

Позади нее Баэн усмехнулся, и это звук был хриплым от долгого молчания, но полным самодовольства. Чертова ухмылка. Она с резким щелчком закрыла за собой дверь, затем прислонилась спиной к прохладной панели и закрыла глаза. Ее соски так и остались напряженными от возбуждения, дразня ее.

Мужчины — отстой.

По-видимому, даже мифические.

* * *

Баэн остался в гостиной уютной квартиры после того, как Айви ушла, и его переполняло удовлетворение. Может, она и сбежала от него в этот раз, но тот поцелуй подсказал ему несколько очень важных вещей. Во-первых, он повлиял на его маленького человечка точно так же, как и она на него.

Он почувствовал, как Айви ответила на его поцелуй, как ее соски напряглись, прижавшись к его груди. Почувствовал, как она вздрогнула, когда его язык коснулся ее языка и погрузился в глубины ее сладкого рта. Она хотела его так же сильно, как и он ее. Это было хорошо.

Во-вторых, и самое главное, это подсказало Баэну, что есть шанс найти не только нового Хранителя, который поможет ему противостоять угрозе, исходящей от Тьмы; возможно, он нашел свою пару.

Эта возможность заставляла его сердце и разум биться быстрее.

Хотя общение с Эш и ее Хранителем продолжалось недолго, они успели поделиться несколькими важными новостями о других представителях своего вида.

Все пятеро Стражей, проснувшихся за это время, оказались в паре с Хранителем противоположного пола, который, казалось, отвечал

всем чертам, о которых рассказывалось в легенде «О Стражах и Девах».

Все, кроме Драма, конечно, но, если он оказался исключением, то это было вполне логично, потому что Эш составляла самое большое исключение, которое Баэн только мог себе представить. За всю историю их рода ни разу не было женщины-Стража, и именно поэтому Баэн был так потрясен, услышав, что она назвала его своим братом.

Сейчас же ему было стыдно, что он так плохо отреагировал на эту новость и отнесся к ней с таким пренебрежением, но от неожиданности Баэн временно потерял способность думать. Ему и в голову не приходило, что ее существование возможно, но, очевидно, так оно и было, что делало место Драма рядом с ней не только возможным, но и необходимым.

Эта старая история, которой Стражи так дорожили и которую передавали из уст в уста от призыва к призыву, значила гораздо больше, чем предполагали те, кто слышал ее впервые. Слушатели часто пытались отмахнуться от нее как от романтической фантазии, истории любви, не имеющей никаких последствий в суровом мире бесконечных конфликтов, в котором существовали Стражи, но легенда значила гораздо больше.

Эта история давала надежду собратьям Баэна на то, что однажды они смогут вырваться из бесконечного цикла сна и борьбы, который определял их существование, найдя себе пару, но она сделала кое-что еще более важное.

Баэн верил, что она указывает им истинный путь к победе над Семерыми в битве. Ведь, согласно легенде, девы, пробудившие первое поколение Стражей после того, как те проигнорировали призыв Академии, дали воинам цель и дополнительную силу.

Они присоединились к ним в битве, встали рядом с ними и помогли победить Тьму, что не случилось бы без них.

Баэн знал, что его идеи были радикальными. Академия давно утверждала, что пары ослабляют сторону Света, поскольку выводят из борьбы опытных и проверенных в боях Стражей, заставляя вызывать новых, не проверенных в деле.

Этот аргумент не укладывался в голове Баэна. Он сам когда-то был недавно призван и прекрасно знал, что каждый Страж появляется в мире людей со всеми навыками и воспоминаниями тех, кто служил ранее.

Новому Стражу не понадобится время на обучение. Он будет вооруженным, полностью обученным и готовым к бою, таким же смертоносным, как и брат, которого он заменил.

Это заставило его задуматься, чего Академия надеялась достичь, сохраняя свою позицию неодобрения и обескураживания.

«Власть», — прошептал его внутренний голос. Это всегда связано с властью.

Баэн не мог с этим поспорить. Для Стража стремление людей к власти всегда оставалось загадкой. Жажда власти, легко признанная порождающим грехом вида, казалась людям причиной всех великих конфликтов в их истории.

Конечно, она стояла за планами Общества Вечного Мрака и тех, кто следовал за своими хозяевами, ведь сама Тьма всегда была жадной до власти. Возможно, это происходило от осознания того, что самой важной силой во вселенной была та, которой Тьма никогда не обладала, — Силой Творения. Только Свет мог породить новую жизнь; Тьма могла лишь развращать, захватывать и разрушать.