Разумное сомнение. Часть 2

Уильямс Уитни Грация

Глава 7

Заключительный аргумент:

Эндрю (ну... тогда вы бы меня называли «Лиам A. Хендерсон»)

Шесть лет назад.

Нью-Йорк

Что-то есть в этом городе такое, что заставляет меня снова верить.

Это надежда в воздухе, мигающие огни, которые светят ярче, чем где-либо, и мечтатели, которые наполняют улицы изо дня в день, не желая отказываться от своих неудач до тех пор, пока они, наконец-то, не выиграют. Нет другого города, подобно этому, и нет ничего более манящего за пределами этого штата, ничего, что когда-нибудь заставит меня его оставить.

Где-то вдали солнце садится за горизонт, а я обнимаю свою жену за талию. Мы стоим возле ограждений Бруклинского моста, улыбаясь, потому что я просто приобрел еще одного важного клиента для моей фирмы.

– Ты думаешь, однажды газеты действительно расскажут правду о твоем первом деле?
– Она посмотрела на меня своими светло-зелеными глазами.
– Или ты думаешь, они попытаются скрыть это?

– Конечно же, скрыть.
– Я вздохнул.
– Я очень сомневаюсь, что правительство хочет, чтобы люди узнали, что ребенок прямо из юридической школы раскрыл заговор. Это оскорбление для их организации.

– Да, сейчас все в порядке, но что произойдет через десять лет? Я найму юристов, у которых никогда не было оклада больше, чем две сотни, Алекс. Ты ведь не возражаешь?

– Почему же мне возражать?
– Я целую ее в лоб. – Мне не нужно напечатать везде свое имя, чтобы заполучить клиентов. Люди всегда знали, как меня найти.

– Ты должен быть намного известнее, чем ты есть...
– она качает головой, шепча, - твое имя должно быть оштукатурено на каждом рекламном щите в городе. Конченные придурки...

Улыбаясь, я сильнее обхватываю ее вокруг талии, и начинаю идти назад к нашему автомобилю. Из всех людей, которые приходят в мою жизнь и уходят из нее, Ава Санчес была одна постоянная.

Она единственная женщина, которую я когда-либо любил, и три года назад я сделал ее своей на нашей свадьбе, в тот день я поклялся, что это никогда не изменится.

– Я также думала, - говорит

она, когда садилась на пассажирское сиденье, - что, может быть, я, ты, и твой партнер Кевин могли бы пойти в клуб для одиноких сердец в ближайшие выходные.

– Зачем мы пойдем в клуб для одиноких сердец?

– Это больше для Кевина... он должен наладить свою личную жизнь. Я устала от него, висящего вокруг нас все время. Достаточно того, что мы все вместе работаем в твоей фирме, но разве мы должны проводить каждую свободную минуту тоже вместе?

Смеясь, я ехал по улицам города домой, в грандиозный каменный дом, которой нас поссорил. Он был первой покупкой, которую я сделал после победы над «делом, которого не было», и Ава уже настаивала на том, чтобы я покупал самое дорогое.

– Потому что ты, черт возьми, этого заслуживаешь, - сказала она.
– И ты никогда не балуешь себя чем-то хорошим... вот чего я не понимаю о тебе, Лиам. Ты такой хороший парень для всех, но для себя…

Я паркую машину напротив нашего дома и сразу выхожу, чтобы открыть ей дверь. Как обычно, Ава шепчет, когда мы поднимаемся вверх по ступенькам. - Бьюсь об заклад, она завизжит для тебя в первую очередь.

Дальше мы заходим во внутрь, и знакомый сладкий голос раздается по всей комнате.

– Папочкааа!

Я отпускаю руку Авы и наклоняюсь так низко, чтобы моя дочь, Эмма Хендерсон, могла попасть в мои объятия. Она лучшая часть моего дня, лучшая часть моей жизни, и встреча с ней всегда вызывает непоколебимую улыбку на моем лице.

Я целую ее в лоб, пока она бессвязно лепечет о своем дне с няней, и улыбаюсь, когда ее голубые глаза смотрят в мои.

Я не осознаю этого сейчас, я слишком слеп и счастлив видеть это, но в ближайшие несколько месяцев, моя жизнь будет развиваться так стремительно и неожиданно, что я буду желать того, что лучше бы меня никогда не существовало. Ложь, которая прольется на свет, будет настолько убийственной и сокрушительной, что вся моя жизнь разрушится вокруг меня. Но наихудшая часть, часть, которая сломает меня, это непонимание, что данный момент с моей «дочерью» будет последним хорошим воспоминанием о Нью-Йорке, который у меня будет...