Разведчик. Чужая земля
Шрифт:
Близко к поверхности подходит ход-камера, штрек, или как это у горняков называется? Ухо приложил к камням, звук отчетливее стал. По сантиметру поверхность исследовать начал. Была бы вентиляционная шахта, было бы отверстие, вентиляторы нагнетали бы воздух. Все же обнаружил то, что старательно искал. Есть тонкая, замаскированная щель, причем идет неровно. Тот, кто делал, соображал. Ведь в природе нет прямых линий. Сделано толково, он практически лежал на большом люке и с трудом его нашел. И не в последнюю очередь благодаря слуху. Иди он в полный рост, запросто мог не заметить. Надо взять на заметку и впредь к замаскированному люку спиной не поворачиваться, чтобы вовремя заметить патрульных. Вернулся ползком на свою лежку. Инженер, а потом и строители постарались, грамотно сделали. Наверняка работали руководители, да и проект делали в ТОДТе – военной строительной организации. И оборонительные сооружения на передовой, и цитадели, и секретные бункеры – все сооружали сотрудники этой организации.
Появление Игоря на горе со штольней было незапланированным, однако не бесполезным. Кое-что узнал. Надо бы к своим возвращаться, в разведотдел армии. Доложить о выполнении задания, гибели парней. В душе Игорь полагал, что виновником был молодой сапер. Но доказать уже ничего невозможно, да и что это изменит?
Хотелось пить и есть, но больше спать. Впереди опять бессонная ночь, но спать нельзя. Подумалось – в разведотделе их уже погибшими считают, все сроки возвращения прошли. Все же дождался темноты, медленно спускаться со склона стал. Сначала на ногах, потом лег, поверхность перед собой ощупывать начал. Обидно и нелепо будет подорваться на мине, возвращаясь. Трижды мины противопехотные обнаруживал, стороной проползал. Удивился, что, на гору взбираясь, ни на одну не наступил. Кое-как колючее заграждение миновал. А дальше на своих двоих. На одном из перекрестков обнаружил указатель, чему обрадовался. Карта в ранце осталась, а он у заводской стены оставлен. Направо Тарнобжег, налево – Кельце. Указатель на немецком, пока прочтешь польское название – язык сломаешь. Хоть и славяне, а обилие шипящих и сочетание согласных букв труднопроизносимо.
Карту топографическую он визуально помнил, сразу сориентировался. По звездам определил направление и, пройдя несколько километров по дороге, получил еще одно подтверждение правильного пути – мост через Вислу. Правда, это были верховья реки. У Варшавы она будет значительно полноводнее. Прошел по мосту, удивившись, что отсутствует охрана. До передовой километров тридцать всего. Ночью немцы передвигались только колоннами, в сопровождении бронетехники. Поэтому Игорь смело шел по дороге, а заслышав шум мотора, прятался в лесу или, если деревьев не было, отходил в сторону и ложился. Свет фар до него не доставал. За ночь добрался до второй линии траншей. Но начало светать, и переходить фронт было нельзя, это просто самоубийство. Нашел себе укромное место, залег. В желудке сильно сосало. Жажду он утолил, наткнувшись ночью на ручей, но не ел почти трое суток. С лежки получился хороший наблюдательный пункт, плохо только – не было бинокля. Но высмотрел пулеметные гнезда, расположение минометной батареи. Мысленно привязал их к характерным ориентирам, для того, чтобы наши артиллеристы накрыли их потом огнем.
Время до темноты тянулось медленно, но дождался. Прошел через вторую линию, не скрываясь. Риск был. И в первой и во второй линиях располагались солдаты одного батальона, знающие друг друга в лицо. Останови его офицер, у Игоря даже документов нет. То ли голод притупил чувство опасности, то ли повезло, но риск оказался оправданным. Залег сразу у траншеи, в десяти метрах, высмотрел, где располагается дежурный пулеметчик и ракетчик. Как только ракета на парашютике погасла, перемахнул траншею, за бруствером лег, пополз. Колючей проволоки на этом участке не было, но мин полно. Много времени ушло на преодоление минного поля, хотя заминированная полоса всего метров сто пятьдесят. Но поторопишься – подорвешься. А еще при каждой ракете приходилось замирать неподвижно. Да еще был бы на нем маскировочный костюм, а не темная немецкая форма. Судьба милостива оказалась, добрался до передового охранения. Сначала потянуло запахом махорки. Игорь тихо запел «Катюшу», чтобы себя обозначить. До немецких траншей полкилометра, не услышат. От окопчика с часовым сразу окликнули.
– Кто там?
– Разведка, не стреляйте!
– Ползи на меня.
Когда Игорь подполз, пожилой боец приказал:
– Оружие отдай!
Игорь пистолет из кобуры достал, протянул.
– Теперь поднимайся, иди к траншее.
Боец следом шел, держа на изготовку автомат. А дальше давно известное – командир роты, штаб полка, звонки в разведотдел армии, машина.
Лейтенант, что за ним приехал, по прибытии в разведотдел хотел к начальству провести. Игорь уперся.
– Больше трех суток крошки во рту не было. Сначала на кухню, сил нет.
– Экие мы нежные!
Игорь резко повернулся к офицеру.
– Лейтенант, ты давно сам в рейд ходил? Или только на задание посылаешь?
– Боец, что вы себе позволяете? Как разговариваете с командиром?
Игорь видел его второй раз, вроде как командир второго взвода. Взводу этому на командиров не везло, то из рейда не вернется, то в нашем тылу осколком шального снаряда ранит.
Игорь прошел в свою землянку, переоделся в советскую форму, вскрыл потом банку тушенки, которая как НЗ в сидоре хранилась, так ножом орудовал вместо ложки и съел. Теперь и в разведотдел можно. А лейтенант уже майору Гукову докладывает, что боец дерзил, не подчинялся приказу.
– Катков? Один вышел?
– Погибла группа, товарищ майор. Заложили заряды в трансформаторной будке, я снаружи охранение нес, и вдруг взрыв. Выйти никто не успел. Сапер с нами совсем молодой шел, не хочу грех на душу брать, но что-то он сделал не так. После взрыва завод обесточился, из цехов рабочие вышли. К месту взрыва немцы кинулись. Я успел мельком по развалинам пробежать. Искать тела бесполезно, там даже металл прогнулся, исковеркало. Выбрался из города на грузовике. Сначала они в сторону передовой ехали, потом направо повернули, по рокаде. И прибыли к сопке или горе. Для горы низкая, на глаз метров семьсот. В один из прошлых рейдов я уже упоминал о некоей штольне. Так вот, штольня эта в горе, грузовики в количестве трех туда взрывчатку доставили.
– По месту определился? Покажи на карте.
Игорь сначала перекресток дорог нашел, где указатель был, повел взгляд южнее. Обнаружил, ткнул пальцем.
– Вокруг горы минные поля, колючка. Охрану вермахт несет, но из разговора патруля я узнал, что их не сегодня завтра эсэсманы меняют.
– Ну, хорошо. Взрывчатка нужна для горных работ. Зачем СС?
– Не могу знать. Я на гору влез в темноте, оказался как в западне. Отсиживаться пришлось. Интересная деталь – патрули из-под земли появляются, шахта наверх выходит.
– Для вентиляции?
– Нет решеток, вентилятор не дует. И главное – выход замаскирован. Я прямо на люке лежал и не понял. Звук подсказал, перфораторы слышны.
– Хм, занятно. Железная дорога не подходит?
– С запада, севера и востока точно нет, только грунтовка. С юга осмотреть не удалось.
– За выполненное задание спасибо, как и за сведения о горе со штольней. В этом районе у нас есть группа из Армии Людовой. Но они не сообщали ничего. Ты первый и единственный пока, кто сказал.
– Своими глазами видел, не от агента сведения получил.
– Не обижайся, старшина. Сам знаешь, в нашем деле все перепроверить нужно. Можешь отдыхать.
– Есть!
В первую очередь спать. Голова не соображает ничего, спал урывками, еда подождет. Игоря растолкал сосед по нарам.
– Товарищ старшина!
Игорь поднял голову.
– Чего тебе?
– Да я узнать – живой ли? Вторые сутки пошли, как не встаете.
– Да ну?
Игорь поднялся, сходил умылся и в столовую. Только обед раздавать начали.