Разведенная помощница для генерала

Свободина Виктория

– Где?

– Если бы я знала, то не потеряла бы.

– Ты мне посреди ночи звонила, но я был вне зоны доступа, потом мне приходит сообщение, я тебе перезваниваю, но уже ты вне зоны. Скажи-ка, с какого хрена ты шастаешь по корпоративам?

– А что, не могу, что ли? Всегда ходила на них.

– Корпоратив в отеле! – опять орет супруг. – Ты там с ночевкой была?!

– Да, и что?

– Я тебе всю ночь пытался дозвониться уже через минуту после твоего звонка. Где ты так могла телефон потерять посреди ночи, а?! И почему утром мне на звонок ответил какой-то мужик?! – отстранила

телефон, чтобы спасти свои уши от яростного ора. По коже бегут мурашки. А что, если телефон был у того, с кем я провела ночь? Потом он ответил на звонок мужа, испугался, выкинул телефон, и потом его нашел уже тот мужчина? Сейчас мысль про месть в виде измены мне кажется ужасной. Такое ощущение, что Костя готов меня убить. Страшно.

– А я откуда знаю? Нашел, наверное. Что ответил-то?

– Чтобы я на этот номер больше не звонил!

Несмотря на критичность ситуации, чуть не хохотнула. Представляю, как Костя офигел.

– Может, это был вор? Сказал так, потом испугался, выбросил телефон, а потом его нашли. Мне передали его на ресепшене уже неработающим. Вот сейчас только новый купила.

– Так ты еще и деньги на новый телефон потратила? Мы что, миллионеры новый телефон покупать?! Тебе надо было мне в соцсетях по компьютеру написать, моя мама бы приехала и отдала тебе свой старый телефон. Все равно без дела лежит.

Закрыла глаза и про себя досчитала до пяти, глубоко дыша. Это Костя еще про шубу не знает.

– Что ты молчишь?!

– Кость, у меня стресс из-за твоей измены. Я себе не только телефон новый купила (не переживай, самую простую и дешевую модель), но и шубу. Тоже сильно не волнуйся, со скидкой.

– Что?! – Костя заорал так, что люди поблизости стали оглядываться. Да, я решила, что лучше сейчас скажу о большой дыре в бюджете, чтобы к возвращению он морально успел остыть и принять.

– Я в старом пуховике, который я до универа еще носила, мерзну. Я же тебе сколько раз об этом говорила. А вот теперь хорошо, тепло.

– У тебя крыша поехала, что ли?! Все крупные покупки мы согласовываем совместно. На что теперь новый год встречать будем? В заначке что-нибудь осталось?

– Ничего, и остатки своей зарплаты с карточки я тоже потратила, тоже на снятие стресса, но ты, раз уж так вышло, чтобы не голодать, можешь ехать отмечать к начальнице. Она наверняка накормит. Ну и в командировке отъедайся. Хотя нет, еще потолстеешь, форму потеряешь, будешь уже не так хорош, начальница интерес потеряет, повышение не даст.

– У тебя совсем крыша поехала?

Костя сбросил вызов, отчего я испытала огромное облегчение.

Как бы там ни было, а и без того не самое хорошее настроение окончательно испорчено. Костя приедет уже через неделю, скандал наверняка закатит. Так расстроилась, когда он сбежал в командировку, представляла, как он приедет домой загорелый и довольный, а сейчас думаю, что лучше бы он там подольше задержался, вообще видеть его не хочу, тошно.

Глава 11

Больше ничего не покупала, все равно не на что, спать легла голодная, чтобы сэкономить на еде, и это тоже мне настроения не прибавило.

Утром, позавтракав

голой гречкой и утешив себя, что отточу фигуру, отправилась на работу, а там, естественно, на меня напали с расспросами, как прошла ночь. Каково же было женское разочарование, когда узнали, что мне рассказывать-то и ничего. Для женского коллектива скорректировала версию, сказав, что в процессе празднования так устала, что до Ильи не смогла дойти. Не говорить же им, что до кого-то, возможно, дошла, но это был не Илья. Одно дело – благородная месть изменнику-мужу с приличным и одобренным коллективом перспективным холостым начальником, и другое – неизвестно с кем переспать, сразу печать блудницы поставят, еще и до Ильи информация дойдет, обидится.

За разговорами и обсуждениями поведения коллег на корпоративе как-то про работу забыли, а тут вдруг звонок. На вызов отвечает Софья Петровна, лицо становится напряженным, знаком показывает, чтобы галдели потише, звонок из центра, а оттуда без дела редко звонят.

Затихли.

– Что? Кого? В центр? А зачем? Не говорят? Ну, хоть по какому поводу? Ну да, без поручения в начале рабочего дня по хорошему поводу к начальству не вызывают. Я ей передам.

Софья Петровна сбросила вызов и хмуро, с сочувствием вдруг посмотрела на меня.

– Аня, собирайся, тебя срочно в центр вызывают.

У меня похолодели кончики пальцев.

– Меня?

– Да.

– Зачем?

– Неизвестно. Никаких документов не просили привезти.

– А куда хоть подойти?

– Сначала к секретарю нашего заместителя генерального, а дальше скажут. Я так поняла, тебя вызывают на разговор с руководством.

– Но я не понимаю, почему.

– Я тоже. Если по какому-то хорошему поводу, то сказали бы сразу, и никаких очевидных поводов нет. День рождения у тебя еще не скоро, по работе никак не выделялась. Ох, Анька, может, ты на корпоративе чего накуролесила? Оскорбила не того человека, может?

– Не припомню такого.

– В общем, собирайся скорее и поезжай. Предупредили, чтобы без задержек. И это… У тебя вид неофициальный. В центре все в костюмах ходят. Как ты в свитере и джинсах туда поедешь? Еще и с руководством если встреча. Ох, беда. Накрасься хоть.

Угу, крашусь. Стрелки на глазах совсем не выходят, потому что ручки-то дрожат. Пугает неизвестность. И так все плохо в личной жизни, денег нет, если меня до кучи еще и уволят, да просто штраф какой выпишут, мир из беспросветно серого станет и вовсе черным.

На меня смотрят сочувствующе. Наташа притихла, сидит в углу грустная, прижав ко лбу бутылку минералки из холодильника.

– Вот, пиджак мой надень, – говорит Софья Петровна, доставая своей пиджак для выезда в центр. – Все лучше, чем ничего.

Благодарно киваю, но отказываюсь. Пиджак мне совсем не по размеру, с объемным свитером будет смотреться и вовсе ужасно. Поеду уже как есть.

В мрачнейшем настроении трясусь в общественном транспорте. Даже мужу не позвонишь, чтобы пожаловаться, после вчерашнего звонка я ему сама звонить не буду, и он не торопится. Мне кажется, он давно искал повод, чтобы хорошо так разругаться и сделать меня виноватой, нашел, наконец-то.