Разведка. Вымыслы и правда
Шрифт:
Бывший посол и высокопоставленный партийный чиновник Фалин ссылается на то, что якобы узнал от своего начальника Тугаринова. Тот действительно в конце июля — начале августа 1954 года приезжал в Берлин, изучал с позиций МИДа СССР, что случилось с Йоном. С самим президентом ФВОК он не встречался. Тот усиленно готовился к пресс-конференции, был загружен до отказа и просил не отвлекать его на другие дела. Гонец Молотова получил от нас максимально подробную информацию и отправился обратно в Москву. Само собой понятно, мы не могли рассказать Тугаринову о том, что наши агенты одурманили Йона в Западном Берлине и в бессознательном состоянии перевезли его в восточную часть города. Такого не было в действительности. Мы проинформировали заместителя председателя мидовского Комитета информации, что произошло на самом деле: Йон сам искал встречи с советскими представителями в Восточном Берлине и выдвинул условие: это рандеву должно состояться в строго конспиративных условиях и только с ответственными московскими чиновниками. Власти ГДР ни в коем случае не должны знать об этом.
Так что никак не мог утверждать Иван Тугаринов даже в конфиденциальных служебных беседах, что Йона усыпил доктор Вольгемут и тайно перебросил его в восточноберлинский район Карлсхорст, где размещались советские спецслужбы. Это сплошная белиберда, которую никогда не мог позволить себе сверхосторожный дипломат Тугаринов.
Короче говоря, Валентину Фалину, вольно манипулировавшему неточной информацией и лживыми слухами, не стоило бы изображать из себя коронного свидетеля по такому запутанному делу, как «афера Отто Йона».
Фалин Валентин Михайлович (1926). Советский партийный деятель, дипломат, журналист.
Член КПСС с 1953 года. На дипломатической работе с 1950 года. В 1966–1968 годах — заведующий 2-м Европейским отделом МИДа СССР; в 1968–1971 годах — член коллегии, заведующий 3-м Европейским отделом МИДа СССР. В 1971–1976 годах — советский посол в ФРГ. С 1978 года — на партийной и журналистской работе. Был, в частности, политическим обозревателем газеты «Известия». В 1986–1988 годах — председатель правления АПН. С 1988 года — заведующий отделом ЦК КПСС. Член Центральной Ревизионной Комиссии КПСС с 1976 года, кандидат в члены ЦК КПСС с 1986-го и член ЦК КПСС с 1989 года. Секретарь ЦК КПСС с 1990 года.
После распада Советского Союза и объединения ФРГ с ГДР живет в Германии.
Тугаринов Иван Иванович (1905–1966). Советский дипломат, имел ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла.
На дипломатической работе находился с 1948 года.
В 1948–1963 годах — на ответственной работе в центральном аппарате МИДа СССР. С 1951 года — заместитель председателя Комитета информации МИДа СССР, а с 1963 года — посол СССР в Нидерландах.
Существует и другая версия. Ее создали на Лубянке. В ней говорится, что Йон добровольно встретился с советскими представителями в Восточном Берлине и остался там, чтобы сотрудничать с властями ГДР. Почему? Все очень просто. Он вступил в конфликт с боннским канцлером Конрадом Аденауэром и его камарильей, не без оснований считал, что бывшие нацисты, в том числе даже военные преступники, заняли крупные должности в Федеральном ведомстве по охране конституции и в других ключевых министерствах и учреждениях ФРГ.
Обе эти версии, которые с небольшими вариациями вот уже полсотни лет тасуются на Западе и Востоке и в германских судебных инстанциях, содержат ряд неточностей, неясностей и лживых выдумок.
Поддержку может оказать только Москва
Федеральное ведомство по охране конституции, его сотрудники и, конечно, президент были объектами пристального изучения внешней разведки КГБ. Ее служба в Восточном Берлине создала детальный политический и психологический портрет Отто Йона. Мне довелось возглавить это подразделение с сентября 1953 года.
После событий 17 июня 1953 года (антиправительственные и антисоветские народные выступления в Восточном Берлине и ряде других городов ГДР) аппарат у пол-помоченного МВД в Германии (кодовое название — Инспекция по вопросам безопасности аппарата Верховного комиссара СССР в Германии) претерпел ряд структурных изменений и с июля состоял из службы разведки, службы контрразведки, советнического отдела и отделения по обслуживанию антисоветской эмиграции.
Служба разведки включала в себя шесть отделений: западногерманское, американское, английское, французское, научно-технической разведки и нелегальной разведки.
В таком виде аппарат уполномоченного МВД просуществовал до конца 1953 или начала 1954 года, когда вновь претерпел изменения: службы разведки и контрразведки слились вместе и образовали шесть самостоятельных отделов, которые занимались разведкой и контрразведкой по главным направлениям: первый отдел — западногерманский, второй — американский, третий — английский, четвертый — французский, пятый — научно-технической разведки и шестой — нелегальной разведки.
Меня назначили начальником западногерманского отдела, моим заместителем — опытного контрразведчика и человека высоких качеств полковника Константина Горного, начальником разведывательного отделения, — пожалуй, лучшего германиста органов госбезопасности подполковника Вадима Кучина, начальником контрразведывательного отделения — одного из лучших ловцов шпионов подполковника Петра Денисенко, прослужившего в Берлине уже лет семь и знавшего обстановку в Западной Германии как свои пять пальцев. К слову сказать, он являлся куратором, как теперь широко известно, нашего ценного агента Курта — Хайнца Фёльфе, внедрившегося в созданную американцами шпионскую «Организацию Гелена» (с 1956 года она стала Федеральной разведывательной службой ФРГ. — В. Ч.) и сделавшего там успешную карьеру: до своего провала в 1961 году он руководил контрразведывательным рефератом советского отдела ФРС.
Итак, первый отдел Инспекции по вопросам безопасности, изучив собранные материалы на Отто Йона и тщательно проверив их, убедился в том, что он — либерал, противник нацизма, участник заговора 20 июля 1944 года, антимилитарист, честный немецкий патриот, преданный идее скорейшего образования объединенной Германии, демократической и нейтральной, был глубоко порядочным человеком, который избегал интриг в коридорах власти боннской республики. Но у него имелись крупные недостатки, даже, можно сказать, слабости и пороки. В первую очередь Йон страдал пристрастием к крепким спиртным напиткам, граничившим с алкоголизмом. В подпитии он быстро терял контроль над собой, совершал непредсказуемые поступки, яростно буйствовал или впадал в слезливую прострацию.
Забегая вперед, хочу сказать, что впоследствии мы как раз и сыграли на этих слабостях шефа боннской тайной политической полиции. Учли и то, что ему как политику были близки идеи, положенные в основу проекта советской делегации на Берлинском совещании министров иностранных дел четырех держав. Этот документ предлагал конкретный путь сближения двух германских государств, предусматривая образование временного общенемецкого правительства на базе договоренности между ГДР и ФРГ и заключение германского мирного договора.
Однако западные державы стремились ускорить милитаризацию боннской республики, вовлечь ее через сколачиваемое Европейское оборонительное сообщество (ЕОС) в военную организацию Североатлантического пакта. Поэтому они заняли отрицательную позицию к конструктивным советским предложениям.
Следует напомнить, что тогда большая часть общественного мнения в обеих Германиях считала: предложения Москвы по немецкой проблеме заслуживают самого серьезного внимания. Так думал и Отто Йон.
Из архивной справки. Европейское оборонительное сообщество (ЕОС) — проект военного блока западноевропейских стран.