Разведка. Вымыслы и правда

Чернявский Виталий Г.

А Пеньковский вообще-то был великим угодником для начальства. Ради этого он стал «гроссмейстером блата», как его называли, с обширными связями среди директоров магазинов — от универсальных до галантерейных и овощных, ресторанов, пошивочных ателье; среди театральных, железнодорожных и авиационных кассиров и даже среди сторожей елочных базаров. Короче, среди всяких «нужных людей». У тех, перед кем шпион заискивал, он создавал себе репутацию человека, который все может достать.

Таким ловким «доставалой», «другом дома» и остался в первую очередь удачливый сотрудник ГРУ для Главного маршала артиллерии Варенцова, когда их пути разошлись по разным военным ведомствам.

Главный маршал пошел хлопотать

за попавшего в беду своего человека к начальнику военной разведки. Ее возглавлял генерал армии Иван Серов, бывший до недавнего времени Председателем КГБ СССР. Хрущев под давлением своих недоброжелателей в Президиуме и ЦК КПСС, скрепя сердце, перебросил «чекиста № 1» на разведывательную организацию Министерства обороны. Конечно, это было понижение, но Первый секретарь не мог отстоять преданного ему генерала, который совсем недавно поспособствовал стать Хрущеву единоличным кремлевским правителем. Даже диктаторам бывает не все по силам. Иногда и они вынуждены маневрировать и отступать.

К слову, Серов не только был сильно замаран отвратительными репрессивными операциями сталинских времен — руководил, например, бесчеловечным выселением «провинившихся» народов Северного Кавказа. В 1956 году он возглавил карательную экспедицию в восставшую Венгрию. Народные волнения там были жестоко подавлены, а премьер-министр Имре Надь, ставший во главе национального правительства, по приказу Председателя КГБ был арестован и расстрелян. Чашу весов переполнил скандальный случай. Стало известно, что корона бельгийского королевского дома, похищенная во время войны нацистами и оказавшаяся в советской зоне оккупации Германии, была вывезена вместе с другими ценностями в Москву и в конце концов оказалась у хозяина Лубянки. Серову пришлось вернуть бельгийскую реликвию законным владельцам. Хрущев замял этот конфузный случай, но его протеже потерял пост Председателя КГБ.

Баренцеву удалось убедить Серова, что глупо отказываться от способного разведчика с большим опытом и недюжинной оперативной сметкой, пусть в чем-то и провинившегося.

Короче говоря, начальник ГРУ приказал восстановить Пеньковского на службе. Но направил его не в центральный аппарат главка, а — береженого бог бережет! — так сказать, на периферию, в Государственный комитет по науке и технике. Там, как и во всех советских министерствах, ведомствах и общественных организациях, располагавших выходами за границу и связями с иностранными учреждениями И Гражданами, военная разведка и разведслужба КГБ имели должности, на которые зачислялись их сотрудники. В обязанности этих специалистов с «двойным дном» входили сбор секретной информации и подбор подходящих кандидатур для вербовки.

Так Пеньковский стал заместителем начальника отдела внешних сношений комитета. Это было солидное и престижное прикрытие для рядового сотрудника разведки. Но, по сути дела, он скатился на несколько ступеней по служебной лестнице и понимал: путь наверх, в руководство ГРУ, ему закрыт навсегда. Как бы он ни старался, советским суперразведчиком ему не быть. Темные пятна на его биографии кадровики никогда не забудут.

Другой не стал бы искушать судьбу, дотянул бы до пенсии — двадцатипятилетняя выслуга маячила совсем близко — и постарался бы найти себя на гражданском поприще. Но прожженный карьерист не хотел смириться. Денно и нощно жгла мысль: его. Божьей милостью талантливого разведчика, коему на роду написано вершить большие дела, тупые солдафоны, серые посредственности отбросили в сторону, безжалостно сломали службу, которая складывалась удачно, и оставили прозябать на задворках.

В конце концов у взбесившегося карьериста родился следующий план: нужно доказать всем, от кого зависела его судьба, всем начальникам, их руководителям и руководителям руководителей, советской власти и партийным бонзам,

и вообще всему миру, что в нем хотели убить великого разведчика. Надо отомстить и доказать, на что он способен! А для этого есть один верный путь: перейти на сторону противника, лучше всего к американцам, выдать военные и государственные секреты, какие ему известны, и стать не безымянным и безвестным агентом иностранной разведки, а ее кадровым нелегальным сотрудником с присвоением равных звания и должности, которые он имел в советской секретной службе. Он проработает несколько лет в Москве, нужно постараться как можно дольше, добудет для Вашингтона важнейшие секреты Кремля, а затем выберется с помощью новых друзей за пределы советской империи. Вот тогда все и узнают, что за разведчик Олег Пеньковский. На Знаменке и Лубянке будут кусать локти — да поздно!

Так или примерно так думал опальный полковник. И не только думал, но и действовал.

Рождение самоинициативного шпиона

Самоинициативным шпионом на лексиконе спецслужб называют агента, вступившего по собственной инициативе в связь с разведкой.

Осенью 1960 года Пеньковский подготовил письмо в американскую разведку с предложением своих услуг. Долго раздумывал, кому и как вручить. Возможности у него были неплохие: на официальных приемах в иностранных представительствах в Москве он часто встречал сотрудников посольства США, деловых людей и журналистов из-за океана. Но использовать такой случай было, как он считал, слишком рискованно. Ведь не исключено, что на каждой такой дипломатической тусовке свидетелем странноватого контакта заметного советского чиновника с не менее заметным американским деятелем может стать сотрудник или агент лубянской службы контршпионажа. И дело потерпит крах в самом начале.

Поэтому Пеньковский решил состорожничать, передать письмо кому-нибудь из сотрудников посольства США, кто его знал, прямо на улице, не представляясь, во время мимолетного контакта. Несколько раз появлялся он на маршруте, которым пользовались американцы, посещая свой клуб. Наконец, выбрал одного, на ходу незаметно сунул ему записку в руку и шепнул, чтобы передал представителю ЦРУ.

Как выяснилось впоследствии, послание благополучно дошло до американских разведчиков, но они на него не среагировали: решили, похоже, советская секретная служба затевает с ними игру, подставляет своего агента, а поэтому лучше не рисковать.

Пеньковский ждал некоторое время, но потом понял: номер не прошел, цэрэушники побоялись связаться с ним, надо пробовать по-другому. И он решил сыграть в открытую, не прятаться, а поискать среди своих официальных контактов по прикрытию американских или английских бизнесменов, через которых можно было бы установить связь с разведками Вашингтона или Лондона. Перебирая под таким углом зрения свои связи, Пеньковский вычислил одного британского коммерсанта, который, по всему видно, должен был иметь отношение к Сикрет интеллидженс сервис. Им оказался Гревилл Меннерт Винн, сорокалетний директор компаний «Гревилл Винн лимитед» и «Мобайл экзебишенс лимитед», поддерживавший тесные деловые контакты с внешнеторговыми организациями Советского Союза и стран Восточной Европы.

В декабре 1960 года Пеньковский установил с Винном в Москве доверительные отношения, но не решался окончательно раскрыть свои карты и продолжал тщательно изучать его. Лишь через четыре месяца советский полковник передал этому сотруднику английской разведки, разыгрывающему безобидного бизнесмена, письменное предложение о шпионских услугах, сообщил свои биографические данные и изложил возможности по сбору секретной информации. Кроме того, он сказал Винну, что с таким же предложением он ранее обращался к американцам, но ответа от них не получил.