Разведывательно-диверсионная группа. Братишки
Шрифт:
– Командир… - Прохрипел раненный в грудь и в голову десантник.
– Этим сдаваться нельзя…
– Знаю, Бекас…
– Ты за нас отвечал, вот и ответь до конца… Обещай!.. Последняя «лимонка» под себя… Но сначала, ты нас всех, ножом… Чтобы эти падлы не мучили…
– Обещаю, прапорщик… Они не дождутся!..
Андрей схватил автомат и выстрелил последние патроны:
– Та-та! Та-та-та! Та-та!..
– Их оказалось всего семь…
– И дорога-а-я не узна-а-ет!!!
– Проорал Андрей во все горло и бросил гранату в сторону атакующих «духов».
– Б-бу-бух-х!!! Какой у парня был конец!!! И дорога-га-я не узна-га-га-ет!..
И тут
«…Глюки пошли! Точно! Глюки!.. Миражи, мать их!.. А может!..»
И метнул, на радостях, последнюю гранату:
– Б-бу-бух-х!
– Рванула «эфка», а Слон допел.
– Какой у парня был конец!.. …Нет, это был не мираж. Над ними, грохоча пушками и пулеметами, прошла двойка «крокодилов»… А потом появилась и парочка транспортных Ми-8, с пилонами для НУРСов, которые тоже сказали свое, веское слово… Достаточно было всего два захода на цепи «аистов», и они тут же откатились со склона…
А на вершину сопки, тем временем, приземлились еще два «транспортника» и стали грузить в свои чрева «измочаленную» группу разведчиков… …8 марта 1989 г. Одесса. Госпиталь… … - Вот так, командир… - Безногий Слон посмотрел на Филина с какой-то вселенской грустью в глазах.
– Так нас оттуда, с этого Казажора и сняли…
А Филин…
Он смотрел на своего друга, а сам думал:
«…А ведь я еще в училище слышал эту историю!.. На первом курсе… Она тогда на весь Афган прогремела… Мама дорогая! Сколько же тебе в этой жизни вынести-то и пережить пришлось, тезка ты мой дорогой?!!
– И комок подкатил к горлу Филина.
– А сколько есть по городам и деревням таких, как я? Которые тебе жизнью обязаны?!! Ну и где же справедливость? Есть ли она вообще на земле?..»
– Все-таки пришли за вами из Кабула?
– Если бы из Кабула… - Усмехнулся сержант-пенсионер.
– Если бы… Нам на выручку прилетели вертолетчики «залетного» Александрийского полка, который к тому времени уже базировался под Кандагаром. В этом полку служили офицеры-штрафники, у которых были проблемы по службе. Кто водки бухнул «не вовремя», кто морду кому «не тому» набил, кто «не с той» связисткой или медсестричкой закрутил, а начальству обидно стало… Разные там мужики были… Когда они стояли рядом с нашим полком в Баграме, мы не раз пили с ними водку и баб обсуждали в «узком кругу»… Абсолютно оторванные мужики, отчаянные!.. Знаешь, командир, хоть и хромала у них дисциплина на обе ноги, но зато они ничего не боялись! Им многие жизнью обязаны!..
– Да уж, повезло вам, что и говорить… Потеряли-то многих?
– 17 «трехсотых» всего, а у «спецов» еще и двое «двухсотых»… Те парни, что на переговоры с «духами» ходили.
– Так это же практически все!!!
– Почти… - Усмехнулся Слон.
– Только четверо спецназовцев оказались целыми… А моих всех эти «аисты» пометили…
– Ну! И что потом?!
– А что?.. Доставили в Кабул, и в госпиталь, «под ножи» хирургов… А через неделю, когда оклемались маленько, в Ташкент переправили… А еще через месяц из Ташкента я «поехал домой»… Вот сюда же… - Слон обвел грустным взглядом стены больничной палаты.
– В родной одесский 411 окружной госпиталь…
– Ясно… Значит… Твое первое «Боевое Красное Знамя» за тот бой?..
– За него, командир…
– А «прапора» ты так и не получил…
– Да не до этого уже потом было, Андрюха… Да и привык я уже за столько лет в сержантах… Такие дела… …И только через час, когда Филин и Медведь оставили, наконец, своего друга в покое и ушли из госпиталя, только тогда старлей понял всю масштабность совершенного Слоном.
Тогда, когда заговорил об их общем друге старший прапорщик Игорь Барзов, Медведь:
– Не все рассказал тебе Слоняра наш, про свой первый орден… Постеснялся наверное…
– Так сам расскажи!
– Вскинулся Филин.
– Это мне уже Батя рассказывал… А он от Фокстротина узнал… Они же вместе в Академии учились… Слон-то к нам именно через эту их дружбу и попал…
– И что? Что мне Андрюха не рассказал, Игорек?
– Тогда, примерно через неделю, разведцентр ОКСВА в Кабуле получил данные, что в том бою нашей группой было уничтожено 372 натасканных боевика из отряда «Черный Аист»… Представляешь?!! 23 разведчика, поголовно раненные, «удвухсотили» 372 «духа»!.. Крепко они тогда им по зубам дали!.. А потом во всех афганских селениях, контролируемых «духами», был объявлен недельный траур, а главари моджахедов поклялись уничтожить всю «Пожарную команду» спецназа ГРУ и всю 9 роту андрюхиного, отдельного десантного полка…
– Твою мать!!!
– А еще… Это уже из рассказов тех, кто участвовал в том бою… Самым последним замолчал именно его пулемет, Слоняры нашего… Да и две, последние взорвавшиеся «эфки» тоже были его… Комполка представлял его к званию Героя Союза, но…
– Но сержанту, Золотая Звезда была положена только посмертно… - Продолжил мысль Филин.
– Ну, некоторым давали и при жизни… Вот Игорю Чмурову например… А он, кстати говоря, тоже служил в 9 роте…
– Не может быть!
– Не поверил Филин.
– Точно тебе говорю! И тоже был сержантом, и тоже пулеметчиком!..
– А Слону ж что?
– А Слону… Орден «Боевого Красного Знамени», и пинок под зад из армии, на гражданку… Легкое ему тогда удалили, после того боя… А с Золотой Звездой его тогда обошли… В первый раз…
– Его и сейчас с ней обошли, Игорь! И опять «Красное Знамя»… Что ж за гниды там сидят, в «верхах»-то этих?
– Не знаю, командир… И знать не хочу!.. А узнаю… Руки точно не подам!
– Да и я тоже!..
…Нам не хватало воздуха на горных перевалах, Мечтали о воде мы в пустыне Регистан, Кричали мы от боли на койках медсанбатов, И все-таки по-доброму мы помним наш Афган… В людском потоке улицы мелькнет лицо знакомое - Обветренные губы, коричневый загар, Быть может, был в Кабуле он, в Шинданде иль Баграме, А может сердце дрогнет при слове Кандагар… Но мне не так уж важно, откуда этот парень, Мне важно, что оттуда, мне важно, что был там, И не пройду я мимо, а лишь скажу тихонько Единственное слово, пароль один: Афган… И мы поймем, друг друга, нам лишних слов не надо, Глаза его засветятся особенным огнем, Друзей своих мы вспомним и вспомним наши горы, А после наши песни негромко пропоем…