Разведывательно-диверсионная группа. Братишки
Шрифт:
Он просто-напросто орал во все горло без какой-либо мелодии песню, услышанную по радио, которая как-то сразу прижилась в его отряде!..
– Та-та-та-та-та!!! Падлы! Чурбанье бородатое!!! Ну, держись, шакалы!!!
…А не спеши ты нас хоронить, А у нас еще здесь дела. У нас дома детей мал-мала, Да и просто хотелось пожить. А не спеши ты нам в спину стрелять, А это никогда не поздно успеть. А лучше дай нам дотанцевать, А лучше дай нам песню допеть…Пулемет, словно отбойный молоток, долбил в его плечо, но Мишка уже просто замечал, ни боли, ни усталости… Он все стрелял, и… Пел во всю глотку, надрывая голосовые связки…
…А не спеши ты нам в спину стрелять, А это никогда не поздно успеть. А лучше дай нам дотанцевать, А лучше дай нам песню допеть. А не спеши закрыть нам глаза, А мы и так любим все темноту, А по щекам хлещет лоза, Возбуждаясь на наготу……- Та-та-та-та-та-та!
– Очередь из пулемета, перекат в сторону, к соседней бойнице, автомат в руки, и.
– Та-та-та!!! Та-та! Та-та-та!!!
И истошный, песня-вопль, перекрывающая звуки боя:
…А не спеши ты нас не любить, А не считай победы по дням. Если нам сегодня с тобой не прожить, То кто же завтра полюбит тебя. А не спеши ты нас хоронить, А у нас еще здесь дела. У нас дома детей мал-мала, Да и просто хотелось пожить……Но пришел момент, когда…
Костлявой старухе под черным балахоном, видимо, до самых чертиков надоели все эти игры в прятки с каким-то наглецом, и она, разозлившись не на шутку, махнула своей косой… А Миша… Видимо он именно в этот миг и пригнулся слегка, почувствовал ее приближение… …Прямо перед его глазами возникла, вдруг, маленькая, искристая вспышка… Пуля, прилетевшая в «гнездо» снизу со склона, ударила в камень:
– В-ж-жи-у-у! В-вау-у-у!!!
– Пропела она свою мерзкую песню.
«…Неужели снайпер нарисовался?
– Успел подумать Док.
– Хреново…»
Ба-бах!!!
Удар по каске был такой силы, что Мишке на секунду показалось, что его со всего маху шарахнули по голове тяжелым кузнечным молотом…
«…Пиздец подкрался незаметно… - Молнией мелькнула мысль в его голове.
– Хана тебе, товарищ сержант…»
Сознание Док не потерял, но вывалился, как говорят боксеры, в состояние грога… Он с тупым удивлением смотрел на свою зеленую каску, которую попросту сорвало с головы, и никак не мог прийти в себя…
Такое с ним бывало. И не раз бывало!.. Еще тогда, когда он в раннем детстве только-только начинал ходить на тренировки по боксу. Да и потом, когда Учитель Тадеуш несколько раз лично «сбивал с него спесь» в додзо школы «СЭН’Э»…
Теперь все его тренированное такое ловкое тело было совершенно ватным, а сильные руки-ноги словно чужие, взятые напрокат… Да и вообще… Он сам себе напоминал в тот момент тряпочную марионетку, которой может управлять теперь кто угодно, или, при большом желании, взять да и сложить пополам, как ненужный хлам, да и бросить в дальний пыльный угол… …Док тупо смотрел на то, как два десятка «духов» перемахнули через седловину перевала и уже очень споро продвигались по дороге, перебегая от камня к камню, приближаясь к тропинке, ведущей к «гнезду», и ничего не мог поделать - тело отказалось слушаться своего хозяина…
«…Ну вот, кажется, и все, Мишаня… - Подумал он как-то отстраненно.
– Жаль… Глупо получилось… Прав был лейтенант - раньше надо было уходить… А теперь уже поздно… Теперь уже все поздно…»
Он сумел, все же, заставить себя сдвинуться с места, и, словно мешок с гнилой картошкой, завалился на бок. Кое-как, делая неимоверные, нечеловеческие усилия, дотянулся рукой до «эфки», лежавшей в полуметре, радом с трофейным автоматом, и, зажав ее в скользкой от пота ладони, рванул зубами предохранительную чеку…
– Хр-рум-м-с-с!..
Боли он не почувствовал, только рот сержанта наполнился чем-то вязким и соленым, а на языке стали перекатываться костяные осколки…
«…Ну и хрен с ними!
– Док провел языком по острым осколкам-пенькам, в которые превратились два его передних зуба.
– Яблоки теперь жевать не придется уже… А вот «духам» подарочек будет!..»
Он выплюнул изо рта металлическое колечко вместе с костяным крошевом и стал наблюдать за афганскими боевиками, которые уже, совсем было дело, собрались подняться по тропинке, как вдруг…
– П-пух! П-пух! П-пух! П-пух! П-пух! П-пух! П-пух!..
Кто-то из бородачей, на Мишкино счастье, все же зацепил ногой невидимый в ночи проводок «растяжки», и… Вдоль дороги, одна за другой, выскочили, под лунный свет семь «лягушек»…
– Д-ду-дух-х! Д-ду-дух-х! Д-ду-дух-х! Д-ду-дух-х!
– Рванули все семь мин практически одновременно.
– Д-ду-дух-х! Д-ду-дух-х! Д-ду-дух-х! Д-ду-дух-х!.. …25 метров - радиус сплошного, тотального поражения…
Именно эти взрывы «лягушек», как бы это ни было странно и нереально, произвели чудесное, буквально воскрешающее действо, на неуправляемое тело Дока - он вдруг понял, что и руки, и ноги действуют, и что те, многочисленные огненные павлины, что все это время кружились перед его глазами, улетели восвояси!.. Он опять превратился из марионетки в бойца спецназа…
– Что ж вы, сучата бородатые, минутой раньше мою «растягу» не нашли? Это же мне теперь к стоматологу за новыми зубами идти придется, мать вашу!.. …Смешно, наверное… Какие только мысли не приходят в голову человеку, которому только сейчас удалось отмахнуться от неминуемой гибели… Да только… Ничего смешного в этом нет… Просто мозг человеческий, скорее всего, ставит вот такие, «защитные барьеры», чтобы после пережитого, у человека напрочь не «снесло башню»…
Док бросил взгляд вниз на дорогу, на которой стояла гробовая, кладбищенская тишина, да, собственно она и была настоящим кладбищем боевиков, и посмотрел на свой кулак, в котором была зажата граната: