Разведывательно-диверсионная группа. «Док»

Негривода Андрей Алексеевич

С Мишей они были ровесники, а поэтому и сошлись как-то сразу. В Одессе говорят, что, мол, моряк моряка видит издалека. Здесь получилась та же ситуация — они оба увидели друг в друге бойцов, настоящих мужчин без рисовок и «надутых щек».

И еще там, в Союзе, инструктора объяснили, что у них, у каждого из них должен быть «рабочий позывной». Да, в общем-то, это было понятно и оправданно.

Нет, это не было никаким панибратством или попустительством со стороны офицеров и прапорщиков — так всегда было принято в разведке.

Имя любого человека — это штука не просто личная, а даже, наверное, где-то интимная.

Обращение к человеку по имени, а особенно в армейской среде, очень обязывает. Куда как проще обращение по твоему «второму имени», да оно и демократичнее намного. Но есть в этих именах и другая сторона, истинно «рабочая».

В казарме, в быту в среде разведчиков еще как-то поддерживались описанные Воинским уставом взаимоотношения между командирами и подчиненными, да и то — разведка есть разведка…

А вот в боевой обстановке — дело совершенно иное!.. В разведгруппе, к примеру, где всего-то 10 человек, в тылу противника, в «свободном поиске», каждый разведчик имеет «право голоса», то есть высказать свое мнение о сложившейся ситуации, а умный командир всегда его учтет при принятии окончательного решения!.. Да и в бою, если уж такое случалось, рабочий позывной всегда был намного эффективнее!

Вот просто возьмите в виде самого простого эксперимента в руку секундомер и замерьте, сколько секунд уйдет на то, чтобы произнести: «Товарищ лейтенант, нужен огонь на левый фланг!» Сколько? Три-четыре секунды?!! А если сказать: «Ник! Огонь влево!», тогда сколько? Секунда? Вот именно!!! Эти 2–3 лишние секунды в бою могут решить очень многое! Для всех и для каждого в отдельности! Реактивная граната, выпущенная из «РПГ-7» со скоростью 100 метров, летит до цели полторы секунды!..

Рабочий позывной должен быть звучным и коротким, как выстрел! На один, максимум на два слога — сказал, как выстрелил! Чтобы не терять драгоценные, бесценные секунды или даже мгновения на бестолковую трепотню, которая просто вяжет язык!.. И это важно! Это даже важнее того, кто ты вообще есть такой! Эти мгновения порой решают все!.. Когда жизни висят на волоске.

И если разведчик ходит в свои «свободные полеты» постоянно, то он настолько привыкает к своему второму имени, что иногда даже перестает реагировать на то имя, которое ему дали при рождении!.. Смешно, наверное… Да нет! Просто это жизнь. Это то, что происходит с человеком, который «женился» на войне.

А потом мы переносим эти привычки в мирную жизнь, потому что уже не можем без рабочего позывного, потому что это уже в подкорке нашего опаленного войной мозга!..

И называем своих жен Кися, Солнышко, Рыбка, Зайчик. И мы их любим, потому и называем их так, как нам кажется, ласково, а не Кобра, Слон, Сало, как это было принято там, в армейской среде… А они, наши любимые женщины, все равно на нас обижаются: «Я тебе не Кися! У меня есть имя! Я уже начинаю забывать, как меня зовут!» И они правы! Потому что никогда не видели, и слава богу, что это так, того, что довелось увидеть и пережить их мужьям… И мы, оберегая их душевный покой, всю жизнь ищем, но так и не находим никогда, те правильные слова, чтобы объяснить, почему мы делаем именно так…

А они просто не понимают того, что мы и хотели бы их называть по имени, но… Это вяжет язык и выдает имя твоего командира, а это просто опасно! В первую очередь для него самого… Так уж сложилась наша судьба, судьба разведчиков-диверсантов… Мы всегда бережем жизнь своего командира! И мы переносим нашу «систему безопасности» в семейный быт, а потом нас называют солдафонами и с нами иногда даже разводятся, думая, что мы грубые и неотесанные мужики… Не понимая того, что эти мужики, схоронив на своем веку на войне не одного близкого человека, не только очень ценят чужую жизнь, но и берегут ее по-своему!.. Так, как их мудрые учителя учили их беречь чужие жизни на войне… И порой, и очень часто за счет своей собственной…

Но это так, просто небольшие размышления…

Так вот… Лейтенант Алексей Николаев, командир взвода, и его заместитель, сержант Мишка Парубец, как-то сразу прониклись друг к другу доверием и общались между собой на равных… Ну а насчет позывных, то, не мудрствуя лукаво, лейтенант носил позывной Ник, ну а Миша, это-то уж совсем понятно и оправданно — Док…

Правда, было поначалу несколько недель, когда его называли Мастер, но… Этот позывной не прижился, и в первую очередь из-за самого Миши — скромный от природы, он просил так себя не называть, объясняя это тем, что до настоящего мастера ему еще далеко, так же, как до Китая на карачках…

— Не могу я этого понять, Док… Ведь есть же приказ по Министерству обороны, что курсанты военных училищ, проучившиеся более 2 курсов в высших военных учебных заведениях и отчисленные за что-то там, служат в тех частях, куда их направили, до ближайшего приказа «на дембель»!.. А если это так, Док, то твой приказ должен появиться на свет через неделю-другую!.. Ты же, по идее, уже в мае должен был быть дома! Вот я и не возьму в толк…

— Почему меня включили в состав взвода и вместе со всеми направили сюда, в Афган? Ты это хотел спросить, Ник?

— Именно!!!

— А это я сам рапорт написал…

— Не понял! Какой рапорт?

— На имя командира бригады и на имя командира формировавшегося отряда…

— Рапорт, чтобы тебя…

— Направили для прохождения службы в ОКСВА…

— Ты че, Док? Совсем, что ли, больной? — изумился лейтенант. — На хрена оно тебе надо было? Ну, я — понятно! «Рязанка», разведфак — это моя профессия! А ты-то что?

— А я, Леша, между прочим, тоже практически офицер… И меня тоже учили!.. А еще меня учил мой Учитель… И еще неизвестно, какая «школа» для Афгана важнее!.. А уметь спасать людей — это штука очень относительная, Ник… Возможно, то, чему я вас всех научу, «рукопашка», владение ножом, возможно, этим я тоже спасу кое-кого… Ну а лечить… На это есть дипломированные хирурги… А я, если, не дай бог, случится, тоже кое-что сумею сделать…

— Так-то оно так… Только… Ну, у меня никого нет — молодой еще, да и случая не представилось… А у тебя жена, дочь…

— Во-первых, Леша, я на полгода тебя младше! — улыбнулся Миша. — А во-вторых… Маринка, моя жена, полностью одобрила мое решение ехать в Афган, потому что понимает, как это для меня важно, командир… И знает, что я сумею кое-кого кое-чему научить… Если бы ты знал, сколько мы с ней прошли вместе… Так что… А Учитель… Тадеуш даже «благословил» меня… Вот так, товарищ лейтенант Леша… А с командиром нашим у меня договор — до осеннего приказа, и домой… Такие дела, Ник…