Разведывательно-диверсионная группа. «Индеец»
Шрифт:
– Хорошо бы, если и продукты не пригодились. Честно говоря, нет настроения здесь задерживаться.
– Рыбалка, как семечки, – начнешь, не остановишься, – пересилив себя, Лавринович отложил удочку.
– А можно взглянуть еще раз? – спросил Полундра.
Полковник запустил руку в объемистый нагрудный карман жилетки и протянул Полундре пару фотоснимков. На карточках было лицо ученого.
– Здесь он такой, каким выглядел год назад. Когда еще работал на восточном побережье США и занимался созданием торнадо, идущих на территорию Кубы.
– Не сильно изменился с тех пор, когда я его видел первый и единственный раз. Только слегка пополнел.
– Кубинские спецслужбы больше не смогли его сфотографировать. Теперь он перебрался со своей лабораторией на Аляску, – пояснил Лавринович. – Возможно, сейчас он отпустил усы или бороду, коротко постригся, очки сменил на контактные линзы.
– С этим не должно возникнуть проблем. Я его узнаю, даже если он сделал операцию по изменению внешности, – без тени сомнения ответил Павлов.
– Отлично, – кивнул Лавринович. – Еще раз повторяю вашу задачу. Достоверно известно, что объект будет рыбачить на протяжении двух недель в этом районе: с лодки или с берега. Ваша задача – выследить его, незаметно подплыть, свалить в воду, надеть акваланг и транспортировать на яхту. При этом следует сымитировать несчастный случай, – каждое свое слово полковник подкреплял энергичной жестикуляцией, – помните, что мы находимся в территориальных водах Соединенных Штатов. Сразу же после похищения ученого выходим в нейтральные воды. Там нас подберет наша субмарина. В водонепроницаемом мешке на платформе все необходимое и ваши новые американские документы. Вы, старший лейтенант, якобы не так давно переселившийся в Штаты поляк. Вы, Кармен, – маленькие черные глаза посмотрели на девушку, – дочь эмигрантов из Кубы, его молодая жена. Связь будем поддерживать посредством спутникового телефона.
Лавринович достал из кармана маленькую продолговатую коробочку. Бережно, боясь обронить, протянул ее Полундре.
– Здесь два инъектора. Первая инъекция, с красным ободком, останавливает дыхание и притормаживает жизненные процессы. Вторая, с синим, – возобновляет дыхание. Максимальная дистанция между двумя инъекциями пять минут – мозг не успеет пострадать от кислородного голодания.
Вопросы по поводу того, кому предназначено вколоть эти два инъектора, ни Полундра, ни Кармен задавать не стали. И так было ясно, что они для ученого. Ведь Баумана предстояло столкнуть в воду, доставить к подводному мотоциклу, дать ему загубник... он мог и захлебнуться. Безопаснее было остановить ему дыхание, оттранспортировать под водой, а затем в укромном месте оживить и объяснить, что выбора у него нет, и только потом дать акваланг. В первые минуты после захвата жертва обычно оказывает отчаянное сопротивление. А осознав свое положение, становится покорной.
– Возможные внештатные ситуации? – спросила Кармен.
– Не исключены.
– Она, наверное, хотела уточнить, будет он один или в компании? – Павлов спрятал в рюкзак коробочку с инъекциями. – А внештатные ситуации никто исключить не может. Случаются даже на ровном месте.
– Наверняка один, – прозвучало с сомнением, но и с надеждой в голосе.
Полундра забрался по сваренной из труб лестнице на крышу рулевой кабины и присел на корточки. Он внимательно осмотрел море в бинокль. Вокруг на многие морские мили не было ни одного судна. Лишь на горизонте чернела неподвижная точка гигантского рыбного сейнера.
«Чисто. Можно начинать. Главное, чтобы за это время никто не появился», – рассуждал Павлов.
За кормой, неглубоко под водой, находился «мокрый подводный самолет». Это была небольшая платформа с аккумуляторами и электродвигателями, а также двумя глубокими сиденьями. Эдакий мотоцикл для подводного плавания, рассчитанный на двух пассажиров.
Полундра и Кармен опустились на сиденья и пристегнулись ремнями. Заработали двигатели, и гребные винты начали раскручиваться. Подводный мотоцикл тронулся с места и, развернувшись перед кормой яхты, направился к берегу.
Сержант Риди старательно вытер ноги о пластиковый коврик на крыльце и зашел в бревенчатый домик. В помещении было сильно накурено. Лейтенант Дуглас раскачивался на кресле, закинув ноги на стол, на коленях держал пепельницу. Рядом с ним восседал один из аквалангистов и со скучным видом следил за показаниями подводных датчиков. Второй спал на топчане.
– Ну, как успехи, сержант? – не оборачиваясь, поинтересовался лейтенант.
– Всех соседей нашего подопечного сфотографировал, – сержант приподнял висевший у него на груди фотоаппарат с мощным объективом-телевиком.
– Интересные есть? – лейтенант уныло смотрел на экран, где было видно, как Майкл Бауман безуспешно пытается на ветру разжечь костер.
– Даже не знаю. Есть подозрительная парочка. Какие-то афроамериканцы. Но не думаю, что это наши «клиенты».
– Что ж, наведаемся к ним под видом егерей, поговорим. Ситуация немного и прояснится. Вот же черт, глаза устали. Пялюсь в монитор уже шестой час подряд, а впереди еще две недели. Никогда не думал, что может быть так скучно смотреть в телевизор. – Лейтенант зевнул, перестал качаться на кресле и опустил ноги на пол. – Нельзя на таком мягком сидеть – в сон клонит. Так и задремать недолго.
И в этот момент что-то неладное стало твориться с изображением на экране. Оно внезапно принялось содрогаться, словно кто-то отчаянно тряс дерево с установленной на нем камерой.
– Черт. Это еще что такое?
Из динамиков послышался энергичный стук. Сержант тоже напрягся.
– Что это может быть, сэр? Словно кто-то гвозди заколачивает, – прислушался Риди. – Съездить проверить?
– Погоди, – остановил его лейтенант, когда стук остановился, – если бы кто-то подходил к дереву, я бы его видел.
– А если бы подходил с другой стороны?
– Тогда бы я его слышал, – резонно заметил лейтенант и положил руку на джойстик. – Ничего, мы его сейчас вычислим.
Камера поворачивалась, повинуясь руке лейтенанта. Вскоре она уже смотрела вдоль ствола.
– Я же говорил, что беспокоиться не надо, – ухмыльнулся Дуглас, – это обыкновенный дятел. Жучков, паучков, козявок из древесины выковыривает.
На экране виднелся крупный красноголовый дятел. Он вновь принялся долбить. Мужчины засмеялись. От их смеха проснулся даже спавший до этого боевой пловец.